отовсюду. Мебель кидалась наперерез.
Ровно в тринадцать ноль-ноль в дверь позвонили. З-з-з… з-з-з… з-з-з… Казалось, гостя парализовало, и он не может оставить бедный звонок в покое. Я, кряхтя, выволокла чемоданы из квартиры. Чувствовала себя как несчастный грибник, что походя зацепил плечом пчелиный улей, спрятанный среди ветвей.
Только когда все три моих чемодана выстроились у двери, коренастый водитель отпустил несчастную кнопку звонка.
Короткий ершик темных волос, не менее темные глаза, широкое лицо с огромным горбатым носом делали его похожим на кавказца. Полное отсутствие эмоций на неподвижном лице – на робота, собранного по образу и подобию кавказца.
Без единого звука шофер подхватил пузатые чемоданы с полчеловека размером и понес так легко, словно это борсетки. Я закрыла дверь на все замки и заперла специальным ключом – он реагировал только на ДНК владелицы. Поставила квартиру на сигнализацию, и мы юркнули в лифт.
У подъезда ждал летучий микроавтобус на магнитной подушке. Наши власти клятвенно заверяли, что вскоре такие машины заменят весь наземный транспорт.
Водитель все так же молча погрузил мои вещи в багажник и открыл дверь просторного салона.
Поездку скрасил огромный плазменный телевизор – его диагональ навскидку равнялась моему росту. Под звуки мелодичной песни извивался известный попсовик, а вокруг мельтешила и подвывала стайка полуголых танцовщиц.
Спустя несколько минут я слегка расслабилась, и усталый организм тут же отказался подчиняться голосу разума. А разум твердил, что стоит понаблюдать – куда же меня везут? Может, Езенграс ест индиго на завтрак? Судя по улыбке ректора, такое исключать нельзя.
Может, я окажусь в другом городе и не смогу навещать Алису?
Но организм презрел доводы разума и прикорнул под мерное покачивание автобуса. И в этом была его роковая ошибка!
Глава 2
Академия Войны и Мира
– Да ты рехнулся? Зачем нам тут еще одна баба? Студентки и Гандалия мне уже во где!
От оклика низким бархатистым голосом я вздрогнула, открыла глаза и нервно огляделась вокруг.
Автобус стоял, но как долго, я не имела ни малейшего понятия. Выводить «еще одну бабу» наружу никто не спешил. Паника накрутила пульс до невиданных высот. С трудом переводя дыхание, я прислушалась к голосам снаружи.
– А я сказал, будешь с ней работать! И попробуй возразить! Мигом вылетишь в трубу. Сизым голубем полетишь в свой захудалый мирок воевать и грабить мирных горожан.
Я узнала голос ректора. Только приторных ноток в нем больше не было. Езенграс командовал, как генерал на плацу.
Я опасливо выглянула в окно. Десятки розоватых добротных корпусов Академии походили то ли на рыцарскую крепость, то ли на средневековый музей. Соединяясь невысокими перешейками и мостиками-арками, они сливались в одну монолитную, спиральную постройку-лабиринт. В таком можно плутать и плутать.
Автобус подвез меня ближе к центральному кольцу лабиринта. Между корпусами змеились вымощенные бледно-серыми камнями дорожки. Перед зданиями раскинулись просторные, тоже мощеные площадки. Вокруг них и по сторонам от дорожек тянулись зеленые стены из высоких подстриженных кубиками кустарников. Во внутренних двориках раскинулись садики с курчавыми деревцами и кустами, усыпанными цветами, как новогодняя елка – шарами.
Ветер с боевым посвистом прорывался во все, даже самые крохотные щели автобуса, принося с собой запахи. Густой хвойный лучше кофе прочищал голову, медово-пряная нотка цветочного нектара совсем не к месту расслабляла, разнеживала. По счастью, ее разрушительному действию на мою собранность и внимание мешал аромат свежескошенной травы.
– Мы воевали с воинами! – ворвался в мои наблюдения грубый возглас собеседника ректора. – Какого черта? Я не хочу работать с бабой! Она же… она же… она же… Баба! – Похоже, худшего оскорбления для него просто не существовало.
Чтобы увидеть мужчин, мне пришлось бы высунуться в окно. А делать это почему-то категорически не хотелось.
– Сам ты баба! Раскудахтался, как курица. – Со мной ректор явно выбирал куда более интеллигентные выражения. – Она управляет электричеством, огнем и преподаватель от бога.
– Вот только от какого, – хмыкнул собеседник Езенграса. – Мне почему-то кажется, от бога Хаоса и разрушения. Имя ему женщина!
– Ну хоть уже не баба – женщина, – как-то слишком по-доброму ответил ректор и вдруг распорядился: – Встреть ее чин по чину. Все покажи и расскажи. И попробуй мне только дурить! Я ведь предупредил! Вылетишь с такой скоростью, что зад… сам знаешь, что загорится.
Снаружи повисла напряженная тишина. Казалось, собеседник Езенграса переваривает приказ и вот-вот взорвется негодованием и возражениями. Но вместо этого дверь автобуса резко отъехала в сторону и с грохотом ударилась о борт.
– Выходите! – бросил мне верзила в пиджаке поверх зеленой футболки и слишком просторных, но дорогих и элегантных черных брюках.
Если бы не подслушанный в автобусе разговор, я назвала бы его почти красивым. Резкие, правильные черты, нахальная улыбка мужчины, прекрасно
