шестеренка единого механизма, приводимого сверху. Я не говорю, что это плохо — напротив, в кризисное время, как например в войну, это очень хорошо. Можно спорить о том, по какой причине и в какой мере эта черта присуще русскому народу больше, чем европейским — ваш суровый климат тому виной, или угрозы вторжения диких монголов. Однако же факт — где европеец делает что-то «потому что это выгодно мне», русский, «потому что так надо».
Сталин молчал. Смотрел на Райана — и по его лицу нельзя было сказать, одобряет он услышанное или нет.
— Среди признанных ценностей — повторил Райан — ключевое, что личный интерес постоянен, если брать массу населения, а не идеалистов, которые в ничтожном меньшинстве. А «надо» склонно к инфляции, особенно по мере роста благополучия и исчезновения мобилизующей угрозы. И для его обеспечения, необходим контролирующий аппарат — чиновники, люди, которые отнюдь не все идеалисты. В итоге, рано или поздно оказывается, что все пронизано коррупцией, каждый думает не об общем а о своем — при соблюдении внешнего порядка на словах и блеска на виду. Ваш император Николай Первый пытался создать создать идеальный аппарат для государственного управления — и получил то, что описано в «Ревизоре» и «Мертвых душах», а завершилось Крымской войной: блеск и гниль. Но ведь в Китае бывало то же самое — никакая организация сама по себе не поможет, потому что чиновники такие же люди, склонные думать прежде всего о личном. И даже весьма изощренные китайские казни дадут лишь временный эффект — на место одних встанут другие. Ну а затем, в чью-то голову придет здравая мысль, а нужно ли мне это общее «надо», особенно если существует по соседству и другой порядок, частной собственности и инициативы!
Сталин молчал. Азиат и есть азиат — как султан выслушивал своего визиря, а после приказывал, голову с плеч. Потому что у азиатов нет равных и свободных — есть господин и рабы. Вот только и господин должен пребывать в вечном страхе, чтоб не убили, сговорившись — а оттого, обязан всех подозревать, никому не доверять, и беспощадно рубить головы тем, кого вчера награждал.
— Вы победили сейчас — сказал Райан — но эта победа, на час. Или на год, на пять, десять — какая разница? Когда уйдет это поколение победителей, его дети и внуки захотят покоя, а не гнаться за «надо». И появятся у вас свои «мэйбани», если вы изучали историю Китая, то знаете, кто это. А дальше — вас постигнет судьба Китая прошлого века. Кто мог ожидать, что великая держава Азии, численностью населения, территорией и богатством превосходящая всю Европу вместе взятую — через столетие с небольшим превратится в скопище грызущихся между собой «баронств»? То же будет и с вами.
Райан бросил взгляд на зеркало. Выдаст ли себя тот, кто сидит за ним?
— Даже если у вас есть «машина времени». Или «межвременной контакт», не в названии дело. Судя по тому, что не последовало визитов со стороны «той» Америки — вы имеете дело не с беглецами, владеющими общедоступной технологией, а с дорогостоящим государственным проектом. Вашим проектом — так как невозможно представить, чтобы ино-США поддержали бы вас, но не вышли на контакт с нами, да и гости, насколько мне известно, однозначно идентифицируются как «русские». Следовательно, там вы выиграли войну — но какой ценой? Представим Китай эпохи «опиумных войн», в котором оказалась даже небольшая группа патриотически настроенных офицеров. Что было бы, имей они в распоряжении оружие, вроде того, которым вы (или не вы?) ударили по Шанхаю? Кстати, тогда Маркс оказывается неправ — исход войны будут решать не мобилизация экономики, не «большие батальоны», а чистая случайность. В отношении к нам ваших гостей сквозит неприкрытая ненависть — и намек на некое «предательство». Могу я предположить, что в том будущем ваши «мэйбани» продали вашу страну — но нашлись те, кто не подчинились приказу? И началась война, в которой «шанхайские» снаряды в полмиллиона тонн тротила летали сотнями и тысячами — мне страшно это представить, очень может быть что из всего населения Земли уцелела десятая или даже сотая часть — но в итоге победители сумели объединить под собой тех, кто выжил. Скажите, тот фантастический роман пятилетней давности, о войне «Континентального альянса» и «Океанической лиги», описывает реальные битвы? Тогда я вполне понимаю желание потомков изменить ход истории. Вот только и вы, и они ошибаетесь. Так как азиатчина, опора на «надо» а не на частный интерес — осталась. И все ваши достижения, даже приносящие временный успех — это не более чем попытки тактическими средствами решить стратегическую задачу, в конечном счете они лишь отодвигают крах.
Райан вспомнил описание мира из тех романов. Эксперты сказали, что такая картина вполне возможна, при применении сотен и тысяч бомб, подобных шанхайской. Мир вечной ночи, вечной зимы, радиоактивный пепел засыпает руины, жизнь сохранилась лишь в подземельях, где люди работают по шестнадцать часов, за паек и койку в казарме — чтобы продолжалась война. Война в небе, под водой — но не на земле, поскольку владение территорией не дает никаких преимуществ и лишь подставляет под атомные удары врага — зато если удается ворваться в пещеру противника, идет безжалостная бойня на полное истребление. Все ради того, чтобы когда враг стрелял последним снарядом, мы заряжали лишь предпоследний. Живущие уже забыли про мирные дни, солнце, зелень, светлые города на поверхности. И даже если противник повержен — вернее, его последний пещерный город угас, в отчаянных попытках заделать бреши в радиационной защите — выжившим остается отчаянная борьба за жизнь. Таким был мир, откуда пришел к нам «Полярный Ужас»? И если там русские воевали с той Америкой — понятна зоологическая ненависть к нам Лазарева и его команды!
Как началась
