Стриж просунул между прутьями свою трубку.
– Нет, погоди, я без тебя не уйду, – Егор подергал замок.
– Молоток, не дури, ты один не справишься, – зашепелявил Вовка. – Ты слышал, новый директор придумал отряды безопасности? У них адреса, тебя живо найдут!
– Кто там? Ах, это ты, Молотков? – Рядом с помятым Стрижом возникла другая опухшая физиономия, которую Егор не сразу узнал.
– Полина Лазаревна? Ой, что они с вами сделали?
– Попытались вставить линзы, – печально рассмеялась отважная библиотекарша. – Но почему-то их линзы у меня на глазах не приживаются. Здесь с нами еще человек шесть таких же. На всех это не действует… Молотков, слушай меня очень внимательно! Ты – не слишком аккуратный читатель и должен библиотеке две книги, но я надеюсь, что главное ты запомнишь. Ни в коем случае не ходи в полицию! Только время потеряешь, тебе все равно не поверят. Беги на телевидение или в газету, к журналистам. Скажи им…
Но, что именно сказать журналистам, Молотков так и не узнал. Потому что с крыльца, звеня на пальце ключами, возвращалась гардеробщица тетя Зоя. За ней показался отец Вовки Стрижакова и с ним еще двое незнакомых взрослых мужчин. Они волокли связанного тощего очкарика. Шляпа у того слетела, нос был разбит, с подбородка лилась кровь. Егор на четвереньках юркнул под скамейку и прикрылся чьим-то пальто.
– Вы не смеете! – верещал очкарик. – Верните мне телефон! Я вызываю полицию…
– Вызывай-вызывай! – Один из мужчин со смехом шваркнул айфон об пол. Тетя Зоя загремела ключами и отперла тюрьму. Туда кинули связанного очкарика. Довольные мужчины развернулись и отправились обратно на улицу.
Молотков двумя руками придерживал челюсть, чтобы зубы не слишком сильно стучали. Мальчик узнал очкарика – это отец его одноклассницы Чесноковой, который работал в городском правительстве и всегда помогал школе. Он-то точно не мог так быстро стать предателем!
Дождавшись, пока мимо с песнями промарширует отряд второклашек, Егор вынырнул из своего укрытия. Он хотел пристроиться в хвосте 2-го «А» и вместе с ребятами проскользнуть мимо тети Зои. Но едва сделал шаг, как позади послышался знакомый и почти родной голос Леры Гайкиной:
– Егор, скорее, спаси меня!
Молотков заозирался по сторонам. Голос доносился из распахнутой двери канцелярии. Гайкина сидела там, привязанная к стулу, ее длинные волосы закрывали лицо. Рядом никого не было. Ничего не соображая, Молотков ринулся на помощь.
Он быстро вбежал в приемную. Вроде никого… Гайкина тихонько хныкала. Слева и справа – закрытые двери директорского кабинета и кабинета завуча. На полу – документы, папки, ручки, фломастеры.
– Лера, тебе больно? Сейчас, погоди, я тебя освобожу!
Он заметался в поисках ножа или ножниц и слишком поздно понял, что Гайкина вовсе не плачет.
Гайкина смеялась!
Дверь позади Егора захлопнулась. Из-за шкафа появилась довольная рожа Нестора Альбертовича. Из дверей кабинета завуча вывалились двое здоровенных старшеклассников.
– Не дергайся… Ты же умный мальчик, Молоткоф-ф.
Егор замер. Ему показалось, что в комнате кончился воздух. Гайкина откинула волосы с лица, бросила веревки и громко засмеялась.
Серые линзы на ее глазах выглядели почти красиво.
Глава семнадцатая,
– Лера, Лера, очнись! – Молотков кинулся к смеющейся Гайкиной, не представляя, как ее спасти.
Он схватил девочку за плечи, успел пару раз встряхнуть, но в следующий миг отлетел в угол. Пока летел, выставил вперед руки. Это немного смягчило удар. Мальчик, как пушечное ядро, врезался в открытый книжный шкаф, заполненный папками с деловыми бумагами. Стукнулся носом, коленями, ладонями, локтями, отшиб бок и рухнул вниз. На него тут же высыпалось содержимое шкафа.
– Не убивайте его, – приказал кому-то Нестор Альбертович. – Он нужен нам живой.
Молоткова вытащили из груды документов и поставили на ноги. Егор сжал зубы, чтобы не заплакать. Зверски болел вывихнутый палец, ныла нога. В боку «стреляло» так, что задышать полной грудью он смог лишь минут через пять. Тот, кто кинул его о стену, а теперь держал одной ручищей на весу за воротник, казался подозрительно знакомым. И уж точно не школьником.
Участковый! Ну конечно, он приходил на урок и рассказывал про безопасность, как вести себя с незнакомыми и все такое. Только тогда он был в форме, а не в дурацкой серой футболке с дурацкой надписью… Егор прочел надпись на широком животе участкового и ничего не понял. Пришлось прочесть еще раз. Надпись была не такая, как у других: «Нестор сказал – я сделал!» Над ней – улыбающаяся рожа в черных очочках. И пистолет. Под колышущимся животом на ремне висела кожаная кобура. Почему-то кобура напугала Молоткова больше, чем серые линзы на глазах Гайкиной. Пистолет означал, что… на сторону серых охотников может перейти… сперва участковый, затем – начальник районного отдела полиции, пожарники и даже ракетчики.
– Не беспокойтесь, Нестор Альбертович, живым останется, – полицейский дыхнул на Егора гнилью. – Может, ручки-ножки малость укоротим?
