сиденье, наши дети. Двое.
Я разглядывала чужую жизнь, когда сзади, поцеловав меня в макушку, подошла моя.
Анри! Мы пили кофе и смеялись над нашими вчерашними акробатическими этюдами.
– Мишель пожалеет тысячу раз, что позволил нам ночевать в его вылизанном доме, – предположила я.
– Мишель не такой придира, как ты о нем думаешь, – Анри сделал глоток крепкого кофе и продолжил. – Он хороший друг. Мы знакомы с ним с детства. Наши родители работали вместе, а мы вместе учились в колледже. После окончания колледжа я не стал, как Мишель, обучаться международным отношениям, хотя мои родители очень этого хотели. В этом отношении Мишель лучший сын, чем я. На время нашей учебы жизнь развела нас, но вот снова подарила радость общения, дав мне шанс работать в СССР, в Москве. Я, как только узнал об этом, сразу же сообщил Мишелю. Он помог мне в первые дни в России и даже не отказал в дружбе, когда я отбил у него девушку.
– Громко сказано. Я не была его девушкой, – мне не хотелось оправдываться, но я решила исправить заблуждение Анри. – Перед твоим появлением мы видели друг друга второй раз, ни слова не было о том, что я ему хотя бы нравлюсь, – и, совершенно напрасно, добавила. – Правда, Мишель был мне более приятен, чем Константен. И если бы не твое пришествие, кто знает, чем бы все это закончилось.
Анри нахмурил брови.
– Если бы я не приехал, в тот вечер к Мишелю, ты бы стала его возлюбленной?
Опасные шутки.
– Нет, любимый, я сердцем чувствовала, что непременно встречу тебя, – лучше подольститься, чем гневить влюбленного француза. Объект не изучен до конца.
Пришлось воспользоваться единственным методом, доказывающим мою любовь и способным потушить ревность Анри. К постели в спальне я все равно его не допустила, уложив на кожаный диван-канапе в гостиной, памятный нам по первой нашей встрече. На нем мы томились с Анри от словарной ограниченности нашего общения. Моя разогретая страстью кожа, от вжатия, срослась с кожей дивана-канапе и отрывалась от него с раздирающим звуком.
– Мы уже опробовали всю мебель в квартире Мишеля, пора позвонить ему, сегодня тебе еще предстоит встреча с моим семейством, – напомнила я Анри, который было начал оглядываться в поисках следующего места для занятий любимым делом.
Насчет первой половины моего высказывания Анри имел замечания. Остановив поток перечисления названий предметов мебели, я убедила его, что нам необходим тайм-аут перед встречей с родителями.
Мишель явился быстро, будто сидел у телефона одетый и ждал нашего звонка.
Глава седьмая
Собрав семейство, я провела инструктаж, как вести себя с иностранным гостем, захотевшим жениться на их дочери.
Маменька моя, девушка выросшая в деревне, была вывезена в Москву папенькой, случайно оказавшимся на гастролях в районном центре. Девушка оказалась на восемь лет старше, хваткой, не лишенной амбиций и сразу ухватилась за московские возможности. У маменьки достаточно сложный характер, к подчиненным она очень требовательна и любит помыкать папенькой. В этом случае мы с Леркой всегда вставали на его защиту. Окончив техникум Советской Торговли, маменька работала товароведом в магазине 'Москомиссионторга' и принимала от жителей нашего района и других советских граждан, ставшие ненужными или приобретенными специально для продажи, вещи. Она знала каждого потенциального клиента, тех, кто работал за границей, имела с ними прямой и обоюдовыгодный контакт. Так, что мы с Леркой всегда были модно и красиво одеты. В обмен на свои услуги, маменька в любое время была вхожа в закрома продовольственных и промтоварных магазинов. Вот так по-советски, ты мне – я тебе.
Папенька и Лерка с объемным списком совершили рейд по магазинам, и вернулись с нагруженными разным дефицитом сумками. В квартире полным ходом шла подготовка к 'сватовству', как выразился прослезившийся папенька. Лерка завязывала упрямый узел его галстука, а он пытался давать ей советы. Мои волосы были закрученные на бигуди, и наглаженное платье уже распростерто на постели. Маменька обещала не задерживаться после работы.
Была постелена, накрахмаленная для такого случая, белая скатерть, вынут из буфета парадный сервиз, расставлены вазоны с фруктами. Мы с Аллочкой накрывали стол, резали финскую колбасу, крошили салаты, накладывали коралловые икринки на намазанные маслом кусочки канапе.
Аллочке наконец-то удалось выпытать подробности нашей интимной жизни. Ну да, пришлось поведать ей о нашем первом 'свидании'. Аллочка была в полном восторге от рассказанных в красках сцен в поезде, в 'Октябрьской' и квартире Мишеля.
– Ну, ты Марья-искусница, Нелька! Так вышиваешь, что у Анрюшки башню и вовсе снесло! – громогласно восклицала Аллочка, несмотря на мои просьбы, убавить звук.
– Аллочка, у Лерки уши длиннее, чем у кролика, и у папеньки слух музыкальный, зачем тревожить родственников пикантными подробностями моих похождений?
– Я умолкла. Ну, а Мишель? Как он выглядел, когда увидел погром в своей квартирке?
– Паршиво. Но сначала он увидел нас. Та еще, парочка!
Как я не пыталась замыть свое, в пятнах, платье, все равно оставались разводы.
От прически ни следа, хорошо хоть с собой был минимум косметики. А Анри, в рубашке с надорванным воротом, мятых брюках и с обалдевшими, от пережитого, глазами! Вот зрелище! Уже потом Мишель увидел подтеки шампанского на кухонном полу. Мы повинились, что разбили бокалы. Анри обещал возместить, но Мишель отмахнулся.
– Во все глаза смотрел на нас и, гадал, чем же мы занимались, сотворив такое бесчинство, – рассказывала я похохатывающей Аллочке.
– Да, какой удар для чистюли Мишеля. Надо все-таки уговорить его на любовь. До чертиков интересно, он и в постели такой правильный? – любопытствовала Аллочка.
– Проверить надо, – засмеялась я.
– Обезвредить что ли парня, может он от того и бесится, что никто его не пожалеет? – Аллочка будто всерьез задумалась над моей шуткой. – Хотелось, конечно, подождать когда попросит, да помучить… Да видать не дождешься.
Придется брать силком, – решила она.
– Я часто вспоминаю наше знакомство, помнишь, как Константен бахвалился, что они не обделены женским вниманием? Вроде, в любое время дня и ночи? – спросила я Аллочку.
– Да, да, мне еще обидно стало, я-то думала, мы единственные достойные девушки в Москве!
– Уж не ходит ли Мишель к девушкам легкого поведения или они к нему? – задала я вопрос, не дающий мне покоя.
– С ними, конечно, проще, заплатил, и в сторону. Со мной у него такая фишка не пройдет, вот он и не идет на сближение, – сказала она.
Аллочка вынула из холодильника блюда с заливным и студнем.
– Твоя маман решила зятя откормить. Куда еще и заливное! Хрена-то купили?
– А французы, хрен как приправу используют?
– А хрен их знает! – скаламбурила Аллочка.
– Волнуюсь я, Аль… Вдруг что-нибудь не так пойдет? Мои подвести не должны, я их натаскала. А вот Мишель, посмотрит, как ворон, своими черными глазами…
– Ты, Нелька, клопам не поддавайся, знай, чешись! Я Мишелю объяснила, что в России такие традиции, и жених с дружками должен придти свататься домой к невесте – у вас товар, у нас купец. Хотя, честно, не могу понять, почему ты отказалась от ресторана предложенного Анри?
– Затем, что бы он увидел, в каких условиях мы живем, а Мишель лишний раз убедился, что мы от него
