Дженин была где-то в каюте. Они с мамой появились некоторое (крайне неуютное для меня благодаря обществу Каниша) время спустя. Он разбирался с дорожными припасами и перепроверял напоследок такелаж. Я решил, что лучшей помощью ему сейчас будет не путаться под ногами. Уверен, он бы с этим согласился.
– Привет, Дженин.
– А, Кристьен! Пришел все-таки.
– Ты думала, я не приду?
– Не знаю…
Дженин была как будто рада меня видеть. Я поздоровался с ее мамой, чьи запястья были увешаны тяжелыми браслетами. Она спросила, все ли у меня готово, и я ответил, что да. Тогда она предложила Дженин показать мне корабль, пока они будут готовиться к отплытию.
Судно оказалось простым и совсем без излишеств. В трюмах были резервуары для воды. Небольшой и относительно бесшумный в работе компрессор, которым конденсировали облачный пар, размещался прямо на палубе. Внизу были камбуз, пара кают, туалет, умывальник, и в общем, больше особо ничего.
Есть два способа приводить корабль в движение: ветер и солнечная энергия. В зависимости от того, пусты или полны баки, плавучесть судна нужно было корректировать, чтобы оно не проседало от лишнего веса (или наоборот). Это достигалось как регулированием выходной мощности солнечных панелей, так и парусами. Когда солнечные панели открывались, судно получало дополнительный приток мощности и взмывало вверх, когда закрывались – опускалось.
Паруса были нужны в качестве подмоги, чтобы прибавлять скорость, когда ветер дул в нужном направлении. Еще их использовали, когда не было видно солнца, и солнечные панели не работали.
Впрочем, даже без парусов судно могло продолжать ход, находись оно хоть в гуще облака, покуда в резервных аккумуляторах был заряд. Одного заряда такого аккумулятора хватало на добрых пять сотен километров пути, если не больше.
Осмотрев все внизу, мы вернулись на палубу, готовые поднять якоря и наблюдать, как остров остается позади. Каниш убрал заслонки с солнечных панелей, и корабль выплыл в небо. Вскоре мы преодолели первый километр, и я перегнулся за борт посмотреть на далекие острова, все на разных уровнях, и огромное нескончаемое небо под ними.
– Голова кружится? – спросила Дженин.
Я не признавался.
– Не особенно.
– По первости у многих бывают головокружения. И еще укачивает.
В этом я тоже не признавался, хотя от качки и впрямь начинало подташнивать. Но я не собирался говорить об этом без особой необходимости. Я видел, как Каниш искоса поглядывает на меня, как будто ему хотелось, чтобы меня стошнило; наверно, это доставило бы ему большое удовольствие.
– Если тебя будет тошнить, – посоветовала Дженин, – постарайся за борт.
А как иначе, интересно? Какие еще здесь варианты? Как она себе это представляет, что я себе под ноги это сделаю?
Карла спустилась вниз набрать воды во флягу. Она предложила мне попить. Я сделал пару глотков, хотя пить совсем не хотелось. Просто я подумал, что это поможет подавить тошноту, но нет, стало только хуже. Укачивать перестало только пару часов спустя, когда мы поели. Еще повезло, что тошнота не затянулась на весь день. Некоторых так и укачивает все путешествие.
Мы двигались прямиком в открытое небо, и совсем скоро остров остался далеко-далеко позади. Каниш как будто уже знал, куда направляться, хотя вокруг не было ни облачка. В воздухе было пусто.
Чем дальше мы заходили, тем больше встречали на пути разных существ. По-над нами то и дело проплывали косяки летучих рыб, иногда они чуть-чуть шли с нами вровень, как будто за компанию. Одна рыба сослепу угодила прямиком в натянутый парус, и отскочила от него, как теннисный мячик.
– Пойдем их покормим.
Дженин научила меня кормить с руки самых мелких и спокойных рыбешек. Летучие мальки подплывали вплотную и сжевывали корм прямо с ладони. Но попробуй поймать одного – и их след тут же простынет. А вот Каниш умел их ловить. Хватал голыми руками прямо из воздуха. Он чуть-чуть держал рыбу в руке, хохоча над тем, как она пучит глаза от беспомощности, тщетно вырываясь из его хватки, и выкидывал обратно в небо.
Дома я иногда покупал летучих рыбок специально для того, чтобы выпускать потом на волю. Я подбрасывал их вверх и смотрел, как они торопливо удирают прочь. Возвращать свободу пленным существам было приятно.
Пока Каниш был занят такой рыбалкой, мне стало любопытно, и я решил сосчитать его татуировки. Дойдя до двадцати, я махнул на это дело рукой.
14. Подаяние
На пути нам попался небесный траулер. С него была выброшена сеть длиной больше двух километров. Невод сперва развевался по небу, а затем его концы стянули вместе в мешок, лишая всю попавшуюся рыбу путей к отступлению.
