– Ага. Вот оно…
Я тоже посмотрел. Буклет был раскрыт на странице «Мероприятия в День Квенанта». Нужная нам часть была озаглавлена «Церемония казни заключенных».
– В полдень, – прошептала Карла. – Завтра в полдень.
– Завтра, – сказал Каниш. Он свернул буклет и смял его в руках жестом, как будто сворачивал кому-то шею.
На счастье, в то утро Каниш, Карла и Дженин не были единственными людьми в плащах и капюшонах. Так были одеты очень многие. Наверное, местная мода диктовала набрасывать на голову капюшон, когда выходишь из дома.
Так что скорее смешиваясь с толпой, чем выделяясь из нее, вместе с плотным уже потоком людей мы продолжили двигаться в глубь города.
33. Нищий
Становилось все более очевидно, что завтра будет особый день. Повсюду продавались сувениры в честь Дня Квенанта. На торговых прилавках выстроились ряды миниатюрных сувенирных виселиц. Там же можно было найти сувенирные петли и сувенирные брелоки, сувенирные значки и сувенирные кепки, сувенирные ручки и сувенирные точилки, и на случай дождя даже сувенирные зонты.
Прилавки в булочных ломились от буханок праздничного хлеба, праздничных булочек и пирогов, а также выпечки, с виду напоминавшей круассаны или рогалики, но при ближайшем рассмотрении оказавшейся пряничными петлями, лоснящимися от сахарной глазури.
В каждом магазине до единого на витринах были представлены религиозные миниатюры с виселицами, петлями и висельниками, демонстрирующие приверженность хозяев своей религии.
В общем, все это было довольно похоже на Рождество, каким его описывали в книгах: в воздухе витал праздничный дух; что-то необычное и воодушевляющее было на пороге; что-то, чего хотелось ждать.
По такому настроению вокруг сложно было поверить, что гвоздем завтрашних торжеств станет церемониальная смертная казнь. Но это было так. Казнь была самым ожидаемым событием дня. И среди приговоренных к смерти был и отец Дженин.
– Посмотри на них, – шепнула мне Дженин. – У них у всех крыша поехала. Ходят с петлями на шее, а ведут себя так, как будто это совершенно нормально.
– Но это и есть нормально– сказал я. – Для них. И вообще… – мне вдруг пришла в голову одна мысль. – А во что верят охотники за облаками?
– В то, что нужно двигаться вперед и избегать неприятностей, – ответила она. – Самая лучшая философия.
– Из-за движения вперед вы как раз и попали в неприятности, – заметил я.
– Ну, топтание на месте тоже не всегда может уберечь от неприятностей, верно, Кристьен? – сказала она. – Взять хоть тебя, сидел себе спокойно дома, но устраивало ли тебя это? – и она улыбнулась мне обворожительной улыбкой.
На это мне было нечего возразить.
Мы вышли на центральную площадь. Слева от нас был собор. Я посмотрел вверх, где остроконечный шпиль на куполе переходил в виселицу, с которой свисала привычная и уже ожидаемая петля. Двери собора были распахнуты, и оттуда доносились голоса хора.
На ступеньках собора толпились нищие. Они выпрашивали милостыню, голося так, что их было слышно и за пределами собора. Они восседали живыми (или полумертвыми) грудами тряпья, их лица были частично скрыты накидками и капюшонами, словно чтобы придать им более жалкий, унылый вид и тем самым сильнее тронуть сердца прохожих.
– Подайте милостыню, правоверные! Квенанта ради! Подайте бедняку! Подайте! Подайте, и вам воздастся!
Каниш бросил одному из попрошаек монету. Она упала у ног нищего, и тот набросился на нее, как оголодавший человек набрасывается на еду. Он подхватил монету с земли и спрятал в складках своего плаща, пока ее не отобрали.
На площади трудились рабочие, стуча молотками, забивая гвозди: они строили виселицу и возводили эшафот, где наверняка и будут проходить завтрашние казни.
– Где держат твоего отца? – шепотом спросил я. – Где находится тюрьма?
– На Квенанте нет обычной тюрьмы.
– Нет тюрьмы?
– Есть только несколько камер здесь, внизу, в подземельях под городской ратушей.
– А почему нет тюрьмы?
– Слишком низкая преступность. Практически нулевая. В тюрьме нет необходимости. Нескольких камер вполне достаточно.
– А почему нет преступности?
– А сам как думаешь? Нет преступности, потому что наказание здесь одно – сразу в петлю. Я уже тебе рассказывала. Так что все очень стараются не нарушать закон.
– То есть как – сразу?.. Даже если просто… не знаю… намусорить?
