От звука этого спокойного голоса у меня за спиной я вздрагиваю. Оказывается, Дикон все время стоял здесь.
— Ты давно проснулся? — шепчу я.
— Не особенно.
— Те облака — приближающийся муссон?
Тень Дикона качает головой.
— Вспомни, муссон приходит с запада и с юга. Просто буря, которая так нам досаждала. Еще неделю или дней десять, до начала муссона, погода будет определяться северными ветрами. Эта неделя — лучшее время года для восхождения на Эверест.
Он что-то наливает из термоса и протягивает мне кружку. Я жадно пью: теплое какао.
— Думаешь, мы застали это окно хорошей погоды? — шепчу я.
— Трудно сказать, Джейк. Но мне кажется, сегодня мы должны выдвигаться к пятому лагерю.
Я делаю глоток какао и киваю.
— Будить остальных?
— Нет, пусть поспят, — шепчет Дикон. — Жан-Клод вымотан. Я заметил, что Реджи плохо спит… часто пользуется кислородом. Через час я приготовлю для вас завтрак — и потом вы пойдете наверх.
— Мы пойдем? — переспрашиваю я. — Разве ты сегодня не поднимешься в пятый лагерь?
— Думаю, нет. — Он обращается ко мне, но его взгляд безостановочно скользит по залитым светом луны Северному гребню, Северо-Восточному гребню и вершине Эвереста. — Если повезет, две палатки Мида, которые мы там поставили, никуда не делись и ждут вас. Вы с Реджи и Жан-Клодом можете устроиться там и приготовиться к поискам Бромли. Думаю, что для удобства поисков нужно разбить шестой лагерь как можно ближе к отметке 27 000 футов. После вашего ухода я спущусь, а к вечеру вернусь с Пасангом и самыми сильными «тиграми». Для подъема самих тяжелых грузов на Северное седло мы воспользуемся «велосипедом» Жан-Клода, потом заново упакуем продукты, кислородные аппараты и как минимум одну палатку для самого верхнего лагеря. Доставим все это к вам завтра утром. В понедельник.
— Сегодня день покорения вершины, — шепчу я. — Семнадцатое.
Я вижу, как в лунном свете сверкают зубы Дикона.
— Мог бы быть, если б не поиски. Все четверо могли бы начать восхождение, попробовать пробиться на вершину и к вечеру вернуться в пятый лагерь.
— Но ты не собираешься этого делать? Мне казалось, ты… мы втроем… собирались покорить вершину, а потом заняться поисками. Что заставило тебя передумать?
Тонкая тень в капюшоне качает головой.
— Конечно, я мог лгать леди Бромли-Монфор и убеждать ее, что мы будем искать останки ее кузена на обратном пути от вершины, но я бывал на высоте больше двадцати шести тысяч пятисот футов, Джейк. Там, в Дарджилинге, она была права. За один подъем на самые высокие гребни Эвереста эта проклятая гора отнимает у тебя все силы. Сегодня у тебя в крови бурлит адреналин, и ты готов идти к вершине, преодолевая любые трудности, а завтра шерпы помогают тебе добрести до базового лагеря — энергия иссякла, сердце расширилось, глаза не видят, пальцы на руках и ногах обморожены. Я хотел назначить на сегодня восхождение к вершине, но я обещал леди, что буду искать Персиваля, и мы потратим на это пару дней, а потом решим, остались ли у нас еще силы для покорения вершины.
Я смотрю на черно-белый горб Северного хребта, круто уходящего вверх прямо над нами. Я не взял с собой кислородный аппарат и теперь задыхаюсь от усилий, которые требуются просто для того, чтобы стоять. В глубине души я даже испытываю облегчение от новой отсрочки — мне не хочется пропасть на этих высотах, как Мэллори и Ирвин в прошлом году, — но самое сильное мое чувство — это горькое разочарование. Возможно, это конец мечтам о покорении вершины. «Почему в последний момент Дикон передумал? Нашей целью всегда была вершина этой проклятой горы».
— Значит, придется провести много времени на высоте больше восьми тысяч метров, — наконец говорю я.
— Возможно, даже слишком много. — Он как будто признает, что лишил нас лучшего шанса покорить вершину Эвереста, но не говорит, почему принял такое решение. Особенно в последний момент. Я вижу, как сверкает высоко над нами Северо-Восточный гребень, словно вымощенное алмазами шоссе. До самой вершины. И ни намека на обычные ураганные ветры.
— Думаешь, у нас есть шанс найти лорда Персиваля? — наконец выдавливаю из себя я.
— Нет, — отвечает Дикон. — По моему мнению, ни единого шанса из ста. Но мы обещали попытаться. Мы взяли деньги леди Бромли.
На это мне нечего ответить. Я отдаю пустую чашку, и он накручивает ее на верхнюю часть термоса.
— Поспи еще, Джейк. Сделай пару глотков старого доброго «английского воздуха», согрейся и поспи, если сможешь. Я разбужу вас, когда поставлю греться завтрак на «Унну».
Прежде чем заползти назад в палатку, я еще раз окидываю взглядом эту сказочную картину: Эверест и другие вершины рядом с ним сверкают в свете звезд, ниже Северного седла клубятся облака, и только едва видимый султан поднимается над вершиной, к которой мы пойдем через несколько часов.
