Я терпеливо подождала, пока он снова заговорит, увлечется, и, осторожно высвободив руку, продолжила блуждание вверх-вниз.
— Мы сразу же выехали в Аверн, но сообщать о своем визите не стали, решили, что внезапность куда больше располагает к разговорам по душам. Границу преодолели почти тайно, представившись отрядом гвардии, направленным Императором для усиления охраны ее величества. И уже когда подъезжали к столице, в голову лира Шарриса пришла эта идея. Мол, если король и королева задумали что-то плохое, то моя гибель вполне может спровоцировать их на необдуманные шаги. А с помощью Марьки я мог за этим проследить, к тому же, чем ближе мы находились, тем более сильную связь я мог себе позволить. Кстати, я очень рассчитывал на то, что ты вспомнишь мои слова, увидишь саламандру и поймешь — со мной все в порядке. На этом, собственно, все. Я подслушал ваш разговор, и мы тут же выдвинулись к дворцу. Прибыли среди ночи, не знаю, сообщили ли об этой новости твоим родителям, но в любом случае я хотел сначала увидеть тебя. Все остальное вполне может подождать до утра.
Я шевельнулась, уловив в его голосе нотки странной задумчивости.
— Тебя что-то беспокоит? — На фоне всех событий вопрос звучал несколько глупо, поэтому я потерла нос и уточнила: — Помимо того, что мои родители оказались убийцами твоего отца…
Дарел горько усмехнулся.
— Я не знаю, как поступить. С одной стороны, это государственная измена, Ана, за которую полагается смертная казнь. — Я невольно вздрогнула, и он успокаивающе погладил меня по плечу. — С другой — король и королева суверенной провинции — это не безвестный бастард. Кто-то может заявить, что они вообще никого не убивали. Убийца — Нил, он все-таки действовал по своей доброй воле и желанию, а они просто предоставили ему орудие убийства. И это как обвинять в совершенном преступлении оружейника, продавшего кинжал, которым был зарезан невинный человек.
— Ты так не считаешь, — проворчала я.
— Нет, но другие могут так посчитать. Ты думаешь, жители Аверна благосклонно отнесутся к моему решению, даже если я заменю казнь ссылкой? Ведь никаких доказательств, кроме сказанных тебе слов, у нас нет. После резни с Островами на западе нам теперь не хватает бунта на севере?
Я вздохнула и закрыла глаза, признавая его правоту и в глубине души все-таки радуясь, что он размышляет подобным образом… да, они теперь мне были глубоко неприятны. Но они — мои родители, и смерти им я не желала. А с другой стороны, просто уехать и оставить подобное безнаказанным было нельзя. С них станется предпринять что-то новое во славу гордого и непобедимого Аверна.
Гениальная мысль, которую я безуспешно прождала весь вечер, внезапно ворвалась в мою голову, заставив подпрыгнуть. Дарел удивленно вскинул брови, глядя на меня снизу вверх, а я широко улыбнулась и провозгласила:
— У меня есть идея!
Мне кажется, потом, в летописях, писари непременно напишут, что в этот день над Нериатским дворцом зависли тяжелые стальные тучи, такие же темные, как грянувшие следом события, погрузившие Аверн в пучину нищеты и горестей. Эти старикашки вечно любят все перевирать.
На самом деле на горы обрушилось неожиданное потепление. Солнце ярко сияло, отражаясь радужными лучами в тающих сосульках. Капель бодро барабанила по подоконникам, балконам и прохожим, а ровный белый ковер под ногами стремительно превращался в серо-коричневое месиво. Никаких туч над дворцом и подавно не наблюдалось, поэтому, когда мы с Дарелом вышли на нависающий над площадью балкон, под которым уже столпился весь город, людям приходилось прикладывать ладонь к глазам, чтобы не щуриться от бьющего в них света.
Глашатаи носились по столице с самого рассвета, возвещая народу о прибытии Императора в Нериат и его желании говорить с подданными, и теперь было видно — их усилия не пропали даром.
Король и королева стояли позади окружающей нас охраны, и лица у обоих были хмурые и недоумевающие. Утром известие о том, что ночью явился накануне убиенный Император, повергло их в немалый шок, хоть они и попытались тщательно скрыть злость, растерянность и… страх. Они то и дело бросали на меня вопросительные взгляды, рассчитывая на поддержку, которую вчера, как им показалось, я готова была оказать. Я же старательно отводила глаза и жалась к мужу. А тот — после нескольких недель разлуки это было особенно заметно — все больше походил на настоящего Императора, а не на мальчишку, решившего ради смеха примерить корону. Его взгляд не вселял ужас, как сталь в глазах Дейрека, но давал понять — недооценивать этого человека, несмотря на его молодость, не стоит.
До разговоров и объяснений Дарел не опустился. Холодно известив короля и королеву, что сразу же после беседы с авернским народом мы уедем, и ледяным тоном поблагодарив за оказанное его жене гостеприимство, он, казалось бы, потерял к ним всякий интерес. Я видела, как вытянулись лица родителей, когда на балкон вслед за нами их не пропустила стража, но, как и следовало ожидать, разводить скандал, словно торговки на базаре, они не стали, а пристроились сзади, старательно делая вид, что так и было задумано.
Императору даже не пришлось вскидывать ладонь и принуждать к тишине. Стоило ему показаться, люди сами угомонились. Тысячи устремленных на нас взглядов были почти осязаемыми — вопросительными, настороженными, любопытными, иногда злыми.
От них позвоночник застывал жестким металлическим стержнем, а голова сама собой вскидывалась выше. А вдохнуть от волнения получалось через раз.
— Я приветствую вас, жители Аверна! — голос Дарела, чуть усиленный магией, разнесся по всей площади, вырвался за ее пределы, взлетая в
