— Что? — опешил единоличный правитель всех земель.
— Ллевелис, то, что мы с тобой переспали, — это даже не повод идти на второе свидание.
— Не понимаю. — Ему все меньше нравилось то, какое направление принимает этот разговор.
— Кхм… — Злата чуть наклонила голову вбок, раздумывая, как бы объяснить ему свою точку зрения и не обидеть. — Ллевелис, если это, конечно, ты, а не галлюцинация, рожденная в моем воспаленном мозгу из-за нехватки секса и отношений… ты — бесподобный любовник, лучший из всех, кто у меня был. Не сказать, что их было много. Я все-таки не Кэт. Но даже при моем скромном опыте могу подтвердить, что ты о-го-го! Единственная возлюбленная, пара на всю жизнь и все такое — звучит классно. Но я на такое не подписывалась. Я хочу диплом, карьеру и уже где-то потом семейную жизнь. Естественно, я планирую иметь детей. Но не от первого встречного, с которым по ошибке пересплю в момент слабости…
— То есть я ошибка? — глухо спросил Ллевелис. Такого с ним еще не было. Женщина, которая ему отказывает? Невероятно! Впервые в жизни появилось чувство, что им воспользовались.
— Ллевелис, не обижайся, но ты пока еще никто, — спокойным голосом поправила его Златослава. — Как я могу сказать, кто ты, если, кроме одной шикарной ночи, нас с тобой не связывает ровным счетом ничего?
— Злата, нас связывает близость…
— Ллевелис, я не знаю, как там в твоем мире, — устало возразила она, — но в моем мире секс это не близость. Это даже не повод для знакомства. Близость — это когда двоим есть о чем поговорить. Когда можно дарить друг другу подарки без повода. Близость — это общий смех и общие воспоминания. Это то, что тебе не нашепчут инстинкты.
— Кажется, я понимаю, о чем ты, — задумчиво пробормотал Ллевелис. Похоже, он только что уловил суть того, как его леви воспринимает мир. Совместно проведенная ночь — это удовольствие для тела. Его Ллевелис уже покорил. И она бы с удовольствием сдала эту крепость на милость врага снова. Но ее сердце — непокоренная твердыня. И вот тут ему придется постараться. — Тогда предлагаю сделку.
— Что? — теперь уже опешила Злата. — Какую сделку?
— Я не буду ничего от тебя требовать. Решай сама. Но ты дашь мне шанс завоевать свое сердце.
— И как ты это себе представляешь? — невольно улыбнулась она.
— Я приглашаю тебя на десять свиданий.
Злата прыснула, но, заметив, что он даже не улыбается, спросила:
— Ты серьезно?
— Вполне.
Хотя его ответ прозвучал вполне спокойно, но в голосе чувствовалось напряжение. Злата поняла, что он боится отказа, и с удивлением осознала, что и сама не уверена в том, что сейчас ему ответит. Если отбросить всю бредовость ситуации, то Ллевелис вполне нормальный парень. Будь он Леней из параллельного потока, Златослава, скорее всего, согласилась бы. И если бы у нее что-то и сложилось бы с обычным студентом, то это было бы что-то легкое. В смысле легко сошлись, легко разбежались и остались друзьями.
Но Ллевелис предлагал нечто большее. Он хотел серьезных отношений. И это полностью меняло дело. Опыт серьезных отношений у Златы имелся и был настолько отрицательным, что сейчас ее пугала сама перспектива начинать все заново.
С другой стороны, вполне может статься, что у них ничего не выйдет. Ллевелис всего лишь попросил дать шанс. Злату это ни к чему не обязывает. Поэтому она решилась:
— Хорошо, десять свиданий.
Ллевелис с облегчением выдохнул и только сейчас понял, что в ожидании ответа задерживал дыхание. Но оно того стоило.
— Но для начала забери меня туда, где я буду одета, — неловко переминаясь с ноги на ногу, попросила Злата.
— Значит, ты мне веришь, что мы в другом мире? — обрадовался Ллевелис.
— О да, теперь определенно верю, — кивнула она.
— Что же тебя убедило?
— Рыбы, которые плавают над нами в воздухе последние минут пять, — серьезно ответила Златослава и чуть не рассмеялась, когда Ллевелис практически моментально поднял голову вверх. Мальчишки везде одинаковы.
— Ах вы… — разозлился он, и рыбы, поняв, что их поймали на горячем, бросились врассыпную. — Хранители, чтоб их! Подслушивали, представляешь?
Он так искренне негодовал и так очаровательно при этом выглядел, что Злата не сдержалась — подошла и поцеловала.
— Давай уйдем, — слетела с ее губ тихая просьба, и Ллевелис не стал противиться. Это был акт доверия. Злата решила идти с ним по доброй воле, и он не стал испытывать судьбу.
На Злату накатила сначала слабость, потом ужасная, ошеломляющая боль. Прошло несколько мучительно долгих секунд, прежде чем она смогла привыкнуть к этому состоянию и открыть глаза. Первое, что она увидела, — это лицо Ллевелиса. Бледное, усталое. Ей невольно стало стыдно. Это ведь из-