– Небольшая хитрость, надеюсь на ваше снисхождение, – радостно ответил Павлов.
– Напрасно, я не имею привычек разговаривать с незнакомцами, – грозно зазвенел Тинкин голос.
– Но вы разговариваете, – усмехнулся он и тут же, одернув себя, попросил. – Пожалуйста, не бросайте трубку, я не поклонник, я по важному делу, касающемуся ваших подруг. Я личный телохранитель и помощник господина Браско.
– Я вас не знаю, и не имею понятия, чем могла бы помочь. Моих подруг нет в городе, – ответила Тина, пытаясь голосом не показать своего волнения.
– Вы уверены?
– Уверена, – как можно тверже сказала она.
– Дело не терпит отлагательства, – попытался убедить ее Виктор. – Произошли кое-какие изменения и от них зависит судьба ваших подруг, да и самого господина Браско тоже.
– Да, да, я поняла, – деланно засмеялась Тина. – Если вдруг они объявятся, я попрошу их связаться с вами. До свидания.
Тина вихрем ворвалась в квартиру Давида и застала подруг за очередной ссорой.
Скинув на ходу туфельки, она проследовала в столовую и открыла холодильник. Пыл ссоры немедленно угас, и подруги последовали за Тиной и стали наблюдать, как она сорвала с бутылки с минеральной водой пластиковую крышку и прильнула к ней губами. Глотая ледяную воду, Тина посмотрела на подруг. Вид у Лады был смущенным, а у Виолетты возмущенным.
– Ну, что на этот раз? – спросила Тина, отрываясь от горлышка бутылки.
– Не поверишь! – пообещала Ветка.
– Отчего же? – Тина снова приникла к холодному пластику.
– Пусти козла в огород, – снова начала возмущаться Ветка.
– Ты о ком? О Давиде?
– Бедняжка, – пожалела его Виолетта.
– Это единственный 'козел', с которым вы пересеклись после возвращения в родной город, не так ли?
– Так-то, оно так, – подтвердила Виолетта и продолжила. – Но он действительно не виноват. А виновата вот эта сумасшедшая девица.
Виолетта ткнула пальцем в сторону Лады и поджала губы, демонстрируя обиду и возмущение.
– Подумаешь, какое преступление! – вступилась за себя Лада. – Да если бы я его не завалила, так бы девственником и остался. Можно сказать, я выполнила почетную миссию.
– Ты переспала с Давидом? – спросила поперхнувшаяся минералкой Тина.
– Ты слышишь, каким глаголом она характеризует свои отношения с мужчиной?
Завалила! Скотство какое-то!
– С каких это пор ты радеешь о правах девственников? – заметила покрасневшая Лада.
– Какая разница! – не сдавалась Виолетта. – Давид оказал нам услугу, не стоило в первую же ночь ставить его в неловкое положение!
– Не переживай, – заверила ее Лада, – его положение было удобным, а сам предмет наших споров весьма ловким, несмотря на отсутствие опыта.
– Стоп! – прикрикнула на разошедшихся подруг Тина. – Ладка, ты переспала с Давидом? Серьезно?
– И ты, Брут!
Тина схватила Ладу за талию и закружила по комнате. Лада смеялась и отбивалась от подруги.
– Красавица моя, – чмокнула Тина Ладкину щеку, – то-то он сегодня загадочный такой, раскомандовался, из-за руля меня высадил. Но не проболтался, партизан! Не зря говорят, что самые приличные мужчины охотнее всего валяются в грязи.
Виолетта удивленно смотрела на смеющихся девушек, и, не ощутив поддержки, громко произнесла:
– Господи, за что мне это все…
– Не обижайся, Ветка, – обняв ее за плечи, сказала Тина. – Завидую Ладке, евреи – самые лучшие любовники.
– Тебе ли не знать, – иронично заметила Виолетта.
– Бернсу шестьдесят три года, – напомнила Тина.
– И как кавалер он немного… сдулся? Так ведь, Тина? – осторожно поинтересовалась Лада.
– Ничего, – хмыкнула Виолетта, – она его поддует… через большой ниппель.
– Тина! – призывая девушку в свидетели, взвизгнула Лада – И она еще говорила, что у меня испортился характер!
– Эх, девочки, ничего нет противнее похотливого старика, – поделилась Тина, – слава богу, что пыл у Бернса поубавился.
– О чем бы ни начали говорить, всегда заканчиваете мужиками! – все еще дулась Виолетта.
– Еще немного о мужиках… кто такой Виктор Павлов? – спросила опомнившаяся Тина.
– Так он назвался. Личный телохранитель и помощник некого господина Бро… черт, забыла.
– Браско? – подсказала Виолетта.
– Да! Браско.
– Чего он хотел? – тихо спросила Лада.
– Сказал, что ему известны обстоятельства дела. И что хотел бы непременно встретиться. Якобы, в 'деле' произошли перемены, и от них зависит ваша судьба и судьба Браско.
– А про Джованни Ризио, – Лада с трудом произнесла имя своего незадачливого любовника, – он ничего не говорил?
– Вроде ничего, – ответила, призадумавшись, Тина.
– Ловушка? – предположила Виолетта.
– И с чего бы это итальянцам беспокоиться? – спросила Тина.
– Джованни Ризио погиб в ресторане Браско, – напомнила Лада.
– Вернее, его убили в ресторане Браско, – уточнила Виолетта.
– Да и черт с ним, – отмахнулась забинтованной ладошкой от неприятных воспоминаний Лада, – но с этим Виктором стоит связаться, не зря же от Москвы за нами топал. Он не из милиции, а это главное.
– Откуда ты знаешь, что он не из милиции? – иронично спросила Виолетта.
– Он же представился личным телохранителем Браско, – решила не замечать издевок Лада.
– Наверняка имеет на руках какой-нибудь компромат и хочет на этом заработать, – предположила Виолетта. – Пальчики твои, видеозаписи, а может и сам ножичек.
– А вам не кажется, что поздновато рассуждать? Он знает Тинкин номер, знает, где мы прячемся… – проговорила Лада, и, махнув рукой, отрезала. – Решено, я с ним встречусь. Назначай, Тинка.
– Нет, – твердо сказала Тина, – с ним встречусь я, расспрошу, погляжу и если сочту нужным, то вы выйдете из подполья.
– Тинка, это я виновата, мне и отвечать, – начала было спор Лада.
– Ответишь, когда спросят, – оборвала ее Тина. – Итак, свиданье назначаю я.
В кабинете заместителя начальника управления, полковника Борового, собрались все, кто имел отношение к делу итальянского поданного Джеронимо Браско. Было накурено и шумно. Разбор вел сам Николай Иванович, в миг установивший тишину.
– Ну-с, тезка, – велел он Амбросимову, – докладывай.
– Николай Иванович, – торжественно начал Амбросимов, но Боровой оборвал его.
– Ты, Николай, не на партконференции, так что давай по существу и проще, здесь гостей нет, все свои.
Амбросимов откашлялся и продолжил:
– В деле две главных улики – труп мужчины и видеокассета, изъятая из сейфа гражданина Браско. Мужчина – возраст приблизительно тридцати лет, европеоидной расы. Имеет колотое ножевое ранение, опознан персоналом ресторана 'Джоконда' как гражданин Италии Джованни Ризио. Труп, завернутый в полиэтиленовую пленку, использовавшуюся для промышленных нужд, был найден при обыске морозильной камеры установки 'Техноблок', итальянского производства. Протокол вскрытия имеется, как в нем показано мужчина употреблял наркотические средства, смерть наступила в результате ножевого ранения в живот.
