Поднявшись на площадку, она была остановлена охранником.
– Эй, эй, – раздался голос Георгия, – это моя гостья.
За Георгием следовал официант с шампанским и бокалами. Георгий открыл дверь в боковую гостиную и, выпроводив официанта, бросил охраннику:
– Ты нас не видел.
Так Тина осталась наедине со своим принцем. Лови момент!
Глава двадцать третья
План созрел моментально, как только закрылись за Георгием тяжелые двери боковой гостиной, большие в пол окна которой выходили на балкон второго этажа, опоясывающий весь особняк.
– Здесь прохладней и нет суеты. Шампанского? – спросил он у Тины.
– Пожалуй, – ответила она и присела на диванчик, обитый пастельных тонов гобеленом. Георгий подал ей бокал и пристроился рядом.
– Вы меня волнуете, Тина – с места в карьер начал он, Тина немного опешила от такого старта.
– Георгий, я, как бы, с молодым человеком… – неловко начала она.
– Как бы, – усмехнулся он, завладев ее рукою, – Давида больше интересуют дела, чем его девушка.
– Не совсем так, – попробовала разъяснить ситуацию Тина, но оставила свою ладонь в его руке.
– Я бросил отца, гостей, для того, чтобы побыть с вами, пока наши бизнесмены обсуждают свои проблемы, – перебил он, желая поднять себя в ее глазах.
'На этом я тебя и поймаю, милый друг', подумала Тина и ответила Георгию:
– Я оценила это. Правда.
Принц сбросил многообязывающую корону и начал признания, поглаживая Тинкины пальцы.
– Вы мне нравитесь. Понравились сразу же, с первого взгляда, – удерживая ее запястья, он потянулся к губам. Девушка попыталась отстраниться, но не тут-то было! От близости Тины Георгий утратил благоразумие, стал настойчивее, резко притянув Тину к себе, крепко обнял ее за талию, и коснулся губами ложбинки меж ее грудей.
– Какая нежная…
– Не надо, – прошептала она.
– Я буду жалеть, если не сделаю этого… – ответил он, поднимая на Тину шалые глаза.
– Нет, – она хотела остановить его руку, уже скользящую по бедру, и задирающую подол платья. Георгий будто не слышал ее, навалился всем телом, больно сжимая грудь, и путаясь в подвязках чулок.
– Нет! – уже крикнула она, с силой отталкивая его.
– Почему нет? – он слегка ослабил объятия, все еще прижимаясь к Тинкиному бедру возбужденным органом. – Да почему же? – непонимающе снова спросил он.
Тина отстранилась от мужчины, провела ладонями по шелку платья, поправила колье в вырезе декольте. Коснулась пальцами выбившихся прядей.
– Прическу испортил… – сказала она и мгновенно вынула шпильки, поддерживающие рыжую волну. Волосы рассыпались по плечам, преображая и без того безумно искусительную девушку. Георгий взял ее за подбородок и смотрел, не отрываясь, на лицо, в рамке золотых волос.
– Не зря говорят, что волосы – это главное женское электричество… – восхищенно выдохнул он и приблизил свои губы. Тина позволила себя поцеловать. Поцелуй закончился лобызанием Тинкиных коленей, борьбой за уступку каждого сантиметра ее бедер и разрывом кремового цвета чулок.
В дверь постучали. На диване замерли и посмотрели друг на друга.
– Вас отец разыскивает, – глухо прозвучало за дверью, и послышались торопливые шаги.
– Георгий, вызови такси, мне нужно уехать, – сказала Тина, усмиряя взволнованное дыхание после смелых ласк Георгия.
– Тина, что за блажь? Мы еще… – он явно не хотел отпускать ее, находясь в крайнем возбуждении.
– Я не могу появиться в таком виде перед Давидом, его родственниками, твоим отцом, – и, поймав его удивленный взгляд, пояснила, – прическа погибла, помада размазана по лицу, да и платье… мятое. Поеду домой, проведу остаток ночи в одиночестве.
Тина смотрела на Георгия обуреваемого желаниями продолжить любовную игру и не обидеть отца.
– Но… – выдавил он, прикидывая, каким образом удержать Тину здесь.
– Просто вызови такси и присоединяйся к мужчинам в курительной.
Вот тут-то и пожалел Георгий о неосмотрительно произнесенной фразе о жертвах принесенных им ради Тины. Выходит он ничем не отличается от всех сидящих внизу?
– Детка, как ты могла подумать? Я сам отвезу тебя, – наконец решился он.
– О, Георгий, ты настоящий мужчина! – Тина обняла его за шею, и для затравки вновь позволила его рукам пробежаться по ее разгоряченному, не остывшему после поцелуев, телу.
Далакян сидел в своем автомобиле на достаточно приличном расстоянии от особняка Айвазяна. Ноябрь, в машине включен обогреватель, в тепле, под шутки радиоведущих и музыкальные вставки, хочется вытянуть ноги и закрыть глаза. Сегодня весь штат Дурбинского агентства был в деле, пара служащих трудилась на празднике у Ноя, проводилась фотосъемка его подручных, а заодно и приглашенных гостей. Праздник еще был в самом разгаре, и Далакян, слушая 'Юмор-FM', жевал сэндвич, приготовленный сердобольной Танечкой. Тяжелый выдался денек, и сколько еще предстоит! По своему опыту Далакян знал, что подробности таких мероприятий еще не раз помогут в его деятельности. Кто с кем, кто кому, да и иерархическую лестницу местных группировок можно понаблюдать в жизни, не прикрытую будничной деятельностью. Охрану близлежащей территории хозяин организовал хорошо, Далакяну пришлось несколько раз менять местоположение, но на работе это не отражалось, они просто переезжали с места на место, оставаясь в зоне наблюдения. К утру Дурбин обещал подогнать смену, пристальное внимание обеспечено Айвазяну примерно до полудня следующего дня, если не произойдет ничего сверх ожидаемого. Вдвоем было бы куда проще, можно поспать да и развлечь себя разговором, но Дурбин принял решение мобильного наблюдения, а агентов не так уж и много, чтобы вести его в паре. Далакян давно вырос из агентов, но дело Айвазяна-Бернса было его личным, и он считал своим долгом принять активное участие. На торпеде зазвонил долго молчавший мобильный.
– Артур, здесь кое-что происходит, – почти прошептал в трубку Олег Травин, опытный агент и приятель Далакяна.
– Говори.
– Дива поднялась наверх с Англичанином. Видел охранник.
– Давид где?
– С Бернсом.
– Айвазян?
– Там же в курительной.
– Присмотри за ней. Если что, свяжись с Давидом.
Ну и ну. Видел же, что она авантюристка! И ожидать от нее можно что угодно! Что она затеяла? Разговора не было об Англичанине, да и явился он неожиданно. Афера чистой воды! Остается ждать, чем закончатся ее эскапады. Да ничем хорошим, скандалом! Бернс, Айвазян… Ничего себе шуточки. Далакян барабанил пальцами по колену, навалившуюся от бездействия дрему сняло как рукой. Доложить Дурбину?
Обязан. Но он не торопился набрать номер шефа, пытаясь в уме просчитать какие действия он предпримет. В идеале нужно напрячь Травина, но так недолго и себя обнаружить. Ничего не делать, продолжать сидеть, сложа руки? Ждать, когда схлестнутся две силы. Бернс, Айвазян…
– Не дергайся, – велел Дурбин, – не наше дело, мы ведем наблюдение и только.
– А девчонка?
