Рядом тихонько засмеялся игуш.
– Ваши женщины строптивы, как необъезженные кобылицы. Продай свою женщину Черному Ястребу. Он любит объезжать кобылиц.
Литина вспыхнула и открыла рот, чтобы поставить на место хама, но брат Искореняющий поднял руку, заставив ее замолчать.
– Кирена, что вы теперь собираетесь делать? – спросил он. – Вы можете потребовать у бывшего супруга свое приданое и вернуться к отцу. А можете выйти замуж за любимого человека здесь, на фронтире, и с позволения конта остаться в Крови. Вам решать.
Виктория уставилась на Алвиса. Так ее подозрения были верны? Нет, не может быть. Литина вспыхнула, как могут краснеть лишь белокожие толстушки. Сразу вся, от лба до глубокого декольте. Виктория перевела взгляд на брата Взывающего. Тот сидел с абсолютно ровной спиной, словно в штаны ему вставили доску, и смотрел куда-то в потолок. Да что здесь происходит? Почему молчит Турид? Неужели не решится?
– Я вернусь к отцу, – наконец ответила Литина, пряча взгляд.
– Могу я просить вас об одолжении? – В голове конта щелкало и стучало, он никак не мог ухватить промелькнувшую юркой рыбкой мысль. – Не покидайте нас до приема. Да и потом я не отпущу вас в путешествие без надлежащей охраны. Задержитесь на некоторое время.
Кирена согласно кивнула.
– Я останусь ненадолго. Приятной ночи.
Ксены одновременно осенили Литину щепотью богов. Турид – Ирия, а брат Искореняющий – овалом Вадия.
– Брат Взывающий, проводите свою воспитанницу, – тоном, не терпящим возражений, произнес Алвис. – Ей сейчас нужны слова утешения и поддержки.
Турид склонил голову перед Дланью Наместника и вышел следом за Литиной.
– И что с ним делать? – задал риторический вопрос Алвис, разрушая иллюзию светской беседы. – Вбил себе в голову, что он недостоин. Я же вижу, что их тянет друг к другу.
– Э, какие проблемы? – улыбнулся Иверт. – Просто ваш храмовник еще не знал женщин. Он боится. Я чувствую запах страха. Неужели вы этого не заметили? – Он белозубо улыбнулся. – Болеет, да? Даже твой секретарь уже познал женщину, а старый ксен – нет.
– Тур? – Конт вопросительно поднял брови. – Когда ты успел? Тебе всего двенадцать лет!
Рэй, за весь вечер не проронивший ни слова, лишь хохотнул, намекая, что уж кто-кто, а конт этому удивляться не должен. Может быть, реципиент и не удивился бы, но Виктория была слегка ошарашена. Мальчишка лишь плечами пожал, склонив голову набок.
– Герцог Вас’Хантер пропал, когда ему было десять лет. В год Белого Тумана. Сейчас ему чуть больше тринадцати, – задумчиво произнес брат Искореняющий. – Орден пытался найти следы наследника герцогства, но не добился успехов. Каково же было мое удивление, когда я увидел вас здесь, Турен Ли Вас’Хантер. Я не сразу признал вас, только когда увидел татуировку на затылке.
Когда Берт обрил рабов наголо, Виктория тоже обратила внимание на изображение крылатого змея, но была уверена, что это клеймо одного из бывших хозяев паренька, и не стала его о нем расспрашивать, чтобы не расстраивать лишний раз. А оказалось, что это родовой герб.
– Герцог? Наш Тур – герцог? – Рэй выглядел не менее озадаченным, чем Алан несколько часов назад.
– Надеюсь, это останется между нами, – холодно произнес конт. – Алвис, ты не выйдешь из этой комнаты, пока не поклянешься, что Орден не узнает о твоей находке.
– Наместник заинтересован в возвращении герцогства Храму. Три года назад мы потеряли выход к морю.
– Я не позволю использовать мальчика в политических играх.
Слишком хорошо она знала, что ждет Тура в этом случае. Алвис снисходительно усмехнулся, всем своим видом давая понять, что с мнением какого-то опального конта никто считаться не собирается. Это взбесило Викторию. А еще осознание своей беспомощности. У нее пока нет сил бороться с Наместником. Пока нет…
Их взгляды встретились, и Виктория почувствовала, как в желудке вспыхнула обжигающая волна ужаса, выталкивая зарождающуюся льдинку злости. Она хотела отвести взгляд, но не смогла, Искореняющий словно привязал ее к своим глазам. Начала нарастать паника, а вместе с нею и головная боль, в мозгу зазвучал чужой шепот, но, сколько она ни прислушивалась, не смогла разобрать ни единого слова. Боль стала невыносимой, еще немного, и внутри черепа произойдет небольшой Армагеддон. Сволочь! Он пытается на нее воздействовать. Никак не получалось разозлиться как следует, и тогда она собрала в тугой комок страх и попыталась вытолкнуть его вверх, в мозг, но боль была настолько сильной, что Виктория не могла сосредоточиться. Разозлиться, нужно разозлиться! «Позволь мне», – шепнул внутренний голос. Она застонала – только не это! Не хватало еще раз вылететь из тела. «Мы избавимся от него раз и навсегда. Прими себя такую, как ты есть. Иначе он подчинит тебя, будет тобой командовать, вечно стоять за спиной. Он – дьявол!» Виктория хотела рассмеяться на это глупое заверение. Дьявола не существует! Но не смогла, прессинг увеличился, она стала разбирать слова, требующие подчинения, и тогда женщина решилась. Она открылась своей первобытной сущности, своему сумасшествию, своему второму «я», сливая оба своих сознания. По телу разлилось тепло, смывая неуверенность и страх. Она вдруг ощутила радость, радость от встречи со старинным другом, которого многие сотни лет считала безнадежно утерянным. Теперь, когда они встретились вновь, ей не страшны никакие враги. Теперь пусть боятся ее.
– Ах ты, сука! – сорвались русские слова с прокушенных до крови губ. – Меня не берет гипноз!
