жители. Руки у них были стянуты за спиной крепкими кожаными ремнями.
Хокан-младший, сын Хокана-свея, держал одного, совсем еще юнца, силач Магнус — второго, остальные им помогали.
Хокан, обращаясь одновременно и к Йэльму, и к своему ярлу Ларсу, сказал, еще как следует не отдышавшись:
— Местные! Прятались в зарослях…
Старший из пленников сердито покосился на Хокана. Левый глаз его быстро заплывал от молодецкого удара — очевидно, это постарался именно Хокан.
— Толмача! — потребовал Йэльм. Позвали Коека-скальда, щуплого рыжеволосого юношу с озорным взглядом. Он встал между ярлом и пленниками и сейчас был непривычно серьезен.
— Спроси, что это за селение и кто они?
Коек произнес несколько фраз, парень с заплывшим глазом неохотно ответил:
— Это дулебы. Селение зовется Болона.
Йэльм нашел глазами Бролина.
— Спроси, где пещеры, — велел он Коеку.
— Те пещеры, что у озера, — уточнил Бролин.
Коек спросил, оба пленника вдруг уставились на него с неподдельным испугом и удивлением, а потом заговорили, одновременно, Коек едва успевал вертеть головой и вслушиваться.
— Чего они? — не вытерпел Бролин.
Коек развел руками.
— Пещеры они знают, до них два дня ходу. И еще говорят, что там живут… — толмач замялся, — люди с головами, как у собак.
— Сваны? — изумился Йэльм. — Что делают злые духи-оборотни рядом с ларцом Мунира?
Коек принял это за вопрос и обратился к дулебам. Отвечали они долго и с прежним испугом, снизив голос почти до шепота. Наконец скальд растолковал:
— Они живут как люди. Носят похожую одежду, пользуются оружием — ножами и мечами, — но обитают в пещерах. Последнее время часто нападают на окрестные селения, грабят, убивают, жгут. Многих, особенно молодежь, уводят с собой под землю, и никто из плененных еще не возвращался. Пришли они недавно, откуда-то с юго-запада, из-за гор, и ранее о них мало кто слыхал.
Йэльм нахмурился:
— Что скажешь, Бролин-колдун?
Тот выглядел сильно озадаченным.
— Скальд, спроси, можно ли их убить?
Коек поговорил с пленниками.
— Да, в битвах гибнут и они. Кровь у собакоголовых, как и у людей, красная. Но они сражаются яростно и убить их нелегко.
Бролин поразмыслил:
— Нет, не духи это, ярл. Не бывает духов смертных и истекающих кровью.
— Что же это за твари?
— Не знаю. Может быть, песьи головы — это только шлемы?
Коек замотал головой:
— Нет! Они говорят, что видели мертвых. Голова самая настоящая.
— Много ли их в пещерах? — спросил вдруг Ларе.
Пленники не знали. Нападали собакоголовые большими отрядами, по сто — двести воинов, иногда мелкие группы сталкивались в лесах с людьми, и тогда ни те, ни другие не знали пощады. Война шла не на жизнь, а на смерть.
— Если их можно убить, они будут убиты, — сказал твердо Йэльм, — песьи головы рубить не труднее, чем человечьи. Слышите, даты, застоялись ваши мечи в ножнах, уснули секиры у пояса. Будет им скоро дело, два дня ходу до логова хунткоппов. Так ли, братья мои?
— Хей-я! — в один голос отозвались Ларе, Свен и Стрид. — Веди, ярл!
Воины-даты одобрительно загудели.
Йэльм зловеще ухмыльнулся и спросил Бролина:
— Нужны ли провожатые, колдун?
Тот пожал плечами:
— Зачем? Я узнал, где пещеры, сам доведу.
Йэльм обнажил меч, и солнце отразилось от клинка: был это Медвежий Клык, оружие дедов и прадедов, добытое предками братьев-берсеркеров в
