Я же очень-очень классный! Я потрясный! Я отпадный!
Я сижу на троне звездном!
Подо мною мир летит! Подо мною мир парит!
Там дождит, природа плачет…
Тут песчаный ураган догоняет обезьян…
Мне за всеми не поспеть, мне всего не углядеть…
Но я рад, что все вы живы!
А вот Лют не очень рад… но ему я не поддамся! Не отдам ему я вас!
Он с игрушками не очень – там сломает, здесь согнет, тут и вовсе оторвет!
Разорвал и Свод он главный, все странички изорвал! Бяка Лют – любитель портить!
Но бумажным конфетти упорхнули все клочки! И сейчас летят по миру над морями и лесами!
Собирайте их скорей! Изучайте их скорей!
Как найти? Спроси у друга!
Не дает? Так отбери! Ой! То шепот Люта! Нет-нет-нет! Не надо боли! Отбирать нехорошо!
Написать бы дальше что… но устал я… спать хочу. Потому я замолкаю и на троне засыпаю…
Тихо шепчет звездный ветер… засыпает Хлюп Веселый, отправляясь в мир забвенья…»[8]
Последние слова сообщения истаяли в ночной мгле, от всего этого феерического бреда у меня осталось только недоумение в голове и толстая книга в кожаном переплете в руках.
– Голд, – окликнул я своего недавнего спутника, вертящего перед глазами аналогичный же томик. – Помнишь, я сегодня тебе говорил, что даже предположить не могу, чем теперь системщики Ковчега занимаются?
– Ну? – Голд тоже явно был немного обескуражен откровениями Хлюпа Веселого.
– Теперь могу. – Я покрутил книгу в руках, рассматривая ее. – Точнее, теперь я точно знаю, что они там делают. Они там траву курят. А может, даже уже перешли и на более тяжелые наркотики.
– Неумеренное употребление водки дает не менее забавный эффект, – заметил подошедший к нам Ювелир.
– Да нет, такое даже при белой горячке не выдашь, – не согласился с ним я. – Хлюп, хлюп, шлюп, шлюп. Такую красоту только под хорошей дурью сотворить можно.
– Шутки шутками, но какая-никакая, а это инструкция. – Проф что-то чиркал на листочке бумаги. – Вы поняли, что нам дали?
– С трудом – но да. – Я заметил, что народ открывает книги в кожаных обложках, с недовольным видом читая содержимое. – И, судя по всему, как обычно, все у нас не слава богу.
Я раскрыл свой Свод и немедленно убедился в том, что сообщение об этом «наиважнейшем документе» было абсолютно правдивое. Это натурально был документ. Один. Всего. В немаленькой кожаной книге сиротливо желтел обгрызенный со всех сторон листочек с какой-то картинкой.
Я поднес его к глазам и узнал, что, оказывается, если взять растение дубиноголов и засадить им незначительную площадь на огороде, то можно защитить выращиваемые овощи и коренья от нашествия жуков-усачей. Рисунок дубиноголова и иллюстрация с засаженной им грядкой прилагались.
Вот такая крайне полезная информация. Как я без нее жил?
– Рецепт тыквенного пирога, – послышался удивленный голос Павлика. – А на фига он мне нужен?
– Мне нужен, – тут же ответила ему Генриетта. – Мне отдай. И если у кого есть рецепты, я хочу их иметь в свой Свод-бух.
– Это любопытно. – Проф внимательно смотрел на Павлика, который безуспешно пытался вырвать из книги листок. – Павлик, просто дай открытую книгу почтеннейшей Генриетте.
Он кивнул и сделал то, что ему посоветовали.
– О да. – Фрау довольно заулыбалась. – Наконец-то жизнь становится правильный. У меня снова есть рецепт-бух.
– Скопировалось? – уточнил у нее я. – Прямо целиком, все?
– Да, – подтвердила дама. – Пауль, тебе надо информацию о забавный животный нюхач?
– Мне надо, – оживился Проф. – Мне все надо!
– И это верное решение, – коснулся моих ушей шепот Голда. Впрочем, я и без него уже понял, кто у нас будет главным коллекционером страничек.
Народ зашумел – ну да, обмен, обмен. Есть что на что махнуть, так и жить веселее.
А на самом деле только что те, кто сидит сверху и смотрит за нами, уж не знаю, укуренные они там или нет, выкинули довольно-таки жесткую штуку. Теперь помимо грядущей борьбы за ресурсы в перспективе вырисовывается драка за информационное пространство – не просто же так этот зловредный Лют советовал всем на полном серьезе отбирать листочки. Кстати!
– Голд, махнем не глядя? – глянул я на моего нового советника, пусть и нежданного.
