этой парочкой. Хихикала, кстати сказать, недолго. Я очнулась, и мне стало совсем не до смеха по нескольким причинам.
Первая: меня прикрывало два маленьких полотенца. Одно сверху, другое снизу.
Вторая: двое обозленных мужчин. Вернее, один обозленный кот и один не в меру озлобленный мужчина.
Надо было спасать положение, компрометирующее, между прочим, положение.
— Вы что себе позволяете?! — завизжала я и залепила ректору пощечину, а Котэну оплеуху. Лучшая защита, как известно, — нападение.
Лорд фон Линер пощечины не ожидал. Нет, он готовился к чему-то, потому что хотел отскочить, но не успел. И, в общем, сейчас он сидел с красной щекой, мечущими искры глазами и сжатой челюстью. А что? Я лежу голая! Полотенца не в счет, они почти ничего не прикрывают, а эти двое… безобразников злятся! В этой ситуации мне злиться надо, а не им.
Котэн, в отличие от ректора, сдержанностью хвастать не стал и начал интенсивно стучать мне лапами по лбу, по затылку, в общем, везде, куда только дотягивался.
— Котэн Мурмяукович, — лорд фон Линер решил прервать эту показательную бойню, — оставьте нас, пожалуйста.
Я так глянула на мужчину, что тот поспешил добавить:
— Ненадолго.
Котэн с тихим обреченным стоном вышел из комнаты, а я начала волноваться. И причины этому явные. Я — голая.
Верхнее полотенце придержала рукой и постаралась не шевелиться, чтобы нижнее, не дай природа, не сползло.
— Слушай меня внимательно, Владлена…
— Лорд фон Линер, неприлично обращаться к девушке на «ты» и по имени.
— Да? А ничего, что эта самая девушка лежит передо мной нагая?
Съехидничал, хам. И вот как я могу смолчать?
— Лорд фон Линер, я была одета, вы меня раздели, и я еще не знаю причины, по которой вы это сделали. А потому имейте совесть, верните мне одежду и выйдите за дверь, пока я не оденусь.
Я не хотела так резко реагировать, но ведь вынудил!
Лорд фон Линер до зубовного скрежета сжал челюсть, рывком поднялся с кровати, подошел к единственному в комнате шкафу, достал из него белую рубашку, швырнул в меня и, рыкнув:
— У тебя две минуты, — вышел за дверь.
Рубашка не моя, размер не мой, и вообще она мне в платье годится. Рычит он, понимаете ли.
Поведение ректора начинает раздражать, сложившаяся ситуация — напрягать, мое положение — беспокоить. Я отлично помню русалок, песни, как не желала возвращаться на сушу даже под уговоры лорда фон Линера… Кстати, кристалл надо все-таки вытребовать. Он бабуле обещал! А еще про лес сказать должен. За язык его никто не тянул.
Ну ладно, это потом. Сейчас главное — узнать, что сделала со мной русалка и как именно ректор снял заклятие, о котором Золена говорила. Причем вопрос — почему я голая — стоит на первом месте в списке главных невыясненных.
Едва я надела рубашку, — долго не могла на это решиться, но, здраво рассудив, что вариантов больше у меня нет, таки надела. Так вот, едва застегнула последнюю пуговицу, как в комнату влетел мужчина, обдав меня волной нервозности, сквозившей в каждом его движении.
Влетел, значит, без стука, и еще с порога начал высказывать:
— Девушки глупее я еще в своей жизни не встречал. Чем ты думала, когда с русалками пошла? Мозги у тебя есть, или они забыли образоваться в твоей голове до твоего появления на свет?
Завуалированно назвал меня тупой. Как он смеет? Я, между прочим, с отличием школу закончила, медалей дома хоть продавай, а он меня безмозглой называет?! Да еще в таком тоне, не подобающем ректору Академии Магии.
— Отвечу на вашем языке. — Я сложила руки на груди. — Ты — наглый, самоуверенный мужлан, смеющий обращаться ко мне в тоне, не подобающем уважаемому человеку, выходящем за рамки приличия. Ты воспользовался ситуацией, раздел бессознательную девушку! Да ты жениться на мне после этого обязан для начала, а уже потом претензии предъявлять!
Такого ответа он явно не ожидал. Я тоже. Но накипело!
Ректор скопировал мою позу и голосом, полным иронии, молвил:
— А ты думаешь, я до тебя девичьих тел не видел? Как видишь, пока не женат, и, глядя на тебя, начинаю понимать, что ничуть не жалею об этом. — Глаза его полыхнули золотом, словно кто-то золотистой пылью осыпал.
— Ты… Вы… — Я задохнулась от возмущения, не зная, как лучше продолжить. — Откуда мне знать, что ты не воспользовался моим бессознательным положением?! И вообще, как ты снял заклятие и что это за заклятие?
Так и стояли: он, сложив руки на груди, метал золотые искорки, и я, сложив руки на груди, судорожно соображала, во-первых, как я буду потом извиняться за обращение на «ты», во-вторых, раздевал меня Котэн или ректор, и в-третьих… достойно ли мое тело мужского внимания?
