планировали!
Повезло же мне. Вот правду говорят — дуракам везет. Ну, это я так о себе — любя.
— Я в точности не знаю, но, еще будучи в Заблудшем лесу, рассказывали мне лешие, что сирены видят ниточки, связывающие людей, либо ниточки, которые только должны связаться, не могу сказать наверняка. — О каких ниточках идет речь я не поняла, ну да ладно, мне бы только до библиотеки добраться. — Заклятие, что русалка к тебе применила, тоже не знаю, лорд фон Линер отказался объяснять. Просто сказал, что тебя необходимо срочно отнести в его дом, потом заперся с твоим телом у себя в спальне, и они вместе с Хранительницей что-то делали.
— Ой… — только и смогла выдавить из себя.
Заперся в спальне? Эли? Я то белела, то краснела, и вообще, что они со мной делали? Какого… лешего там происходило? Лучше бы меня русалки забрали, честное слово.
— А где остальная команда по спасению блудной ведьмы?
Котэн потеребил усы.
— Их лорд фон Линер в башни лично сопроводил. — Когда успел, интересно. — И у всего происходящего есть своя легенда.
Я подобралась, насторожилась и выразительно посмотрела на Котэна. Тот вздохнул.
— Русалка наслала на тебя сонное заклятие, ректор, как глава Академии, не мог оставить тебя в саду и отнес в свою комнату. Пока он отводил Марине и Ролиона, с тобой у озера сидел я.
Мне кажется, или ректор ведет свою игру в параллель моей? Только моя безобидна и невинна, а его… А с его еще разобраться надо. И желательно разобраться в ней до того, как он достигнет финала, в котором, чую ягодичной мышцей, и мне уготована роль.
— Так, а почему я была голая, когда очнулась? — На этот вопрос я ответа ведь так и не получила.
— Это мне лорд фон Линер тоже отказался объяснять. — Ах, вот оно как. Отказался, значит. Котэнчик обеспокоенно добавил: — Не обойтись нам без бабули, Владленушка.
— Бабулю нельзя, — отрезала я. — Она меня же первой четвертует. Нет, тут надо самим действовать… — И злорадно добавила: — План мести у нас уже готов, а подкорректировать его и на ходу можно.
Котэн Мурмяукович снова потеребил усы, обдумывая возможные варианты худшего наказания, махнул лапой, отгоняя прочь такие мысли, и коварно оскалился.
Едва первые лучи солнца пронзили небо, мы с Котэном перебрались в башню.
Спать на траве, безусловно, приятно, только когда тебя не кусают разного вида насекомые и не жужжат над ухом комары. А когда ты одет не в рубашку на голое тело, а в нормальную одежду, сон на траве даже привлекает.
Добравшись до кровати, вернее, я до кровати, а Котэн до подушки, мы тут же отключились. Спать хотелось жутко. Нам предстоял насыщенный на пакости день. Надо быть сосредоточенным, чтобы пакость не превратилась в катастрофу. По крайней мере, мне надо хорошо соображать, иначе наколдую чего-нибудь, чего потом сама не разгребу.
Сон мне еще такой хороший снился… Я сжигала дом ректора. Разумеется, самого ректора в нем не было. Я просто мстила Эли. Эта ушлая Хранительница так и норовит меня запереть да в жены ректору приписать. «Ну уж нет! Так просто я не сдамся», — думала я во сне, смотря на полыхающее строение. Крыша начала проваливаться в огне, балки рухнули, стены покосились… Благодать…
Но это был всего лишь сон. Прекрасный сон, которому не суждено сбыться. Все-таки поджог дома — уголовно наказуемое деяние, да и фантазии фантазиями, а реальность — это реальность.
Разбудил меня, как ни странно, Котэн. Если быть предельно честной: перебрался на мою кровать, уперся лапами мне в спину, скинул на пол и, бросив: «Иди, а то на завтрак опоздаешь», — засопел. Вот где справедливость? А нет ее, справедливости. К хорошему быстро привыкаешь, и я привыкла, что Котэн Мурмяукович меня в комнате завтраками кормит, так что и в столовую ходить не надо, зато теперь придется идти. Что ж, когда-нибудь это должно было случиться.
Появляться в столовой в своей привычной одежде нельзя. Не положено. Раз я на факультете ведьм, значит, выглядеть должна по форме. А такой формы у меня отродясь не было. Пойду по соседкам, точнее к соседке, одной. Марине. Одолжит по старой памяти вещички, а то на остальных надеяться нельзя. Коль они меня сразу не особо радушно приняли, то и сейчас благодушия ожидать не следует.
Марине обрадовалась моему появлению и вещи одолжила с огромным удовольствием. Я поблагодарила, вернулась в комнату и, переодевшись в ванной, вышла в свет, уставившись на зеркало.
Шляпа — первое, что бросилось в глаза. Слегка изогнутая, со средней ширины полями, острым концом… Кудри из-под шляпы торчат в разные стороны, ну да ладно, не на парад же мне идти.
Кожаная обтягивающая жилетка на голое тело на металлической молнии, юбка (одно название) кожаная, чулки в полосочку выше колен, дальше идут черные кружевные подвязки, что никак не вяжется с образом этакой ведьмы, тем более студентки… Сапоги, разумеется на высочайшем каблуке, причем
