— Это Кендо рассказала вам о сокровище, верно? — спросил он. — Но ведь она пошла против своих бывших соплеменников. По-моему, ей нельзя верить.
— Конечно, мы услышали о сокровище от птицы, но ведь эльфы действительно искали его, — возразила Смехотвора и облизнула губы. — Ну а нам лучше всего сейчас поискать сочных личинок.
— Какая практичная, — усмехнулась Долгоноска. — Я тоже проголодалась. Это же Ролло эльфы откармливали как на убой, а не нас!
— А все запасы провизии у нас отобрали, — напомнила Мохнашейка.
— Ладно, поищем личинок, — согласился Ролло, хотя и понимал, что если они тут и водятся, то попрятались под землю. — Но чуть позже, а сейчас идем домой.
— Кстати, о птичках, — добавила Мохнашейка. — Я видела, как одна из них, причем довольно большая, пролетела над нами, пока мы спускались.
Может быть, раз нам больше не нужна помощь птиц, мы можем их есть?
— Да, запастись провизией стоит, — поддержал Филбум. — Путь-то неблизкий. Наверное, в тоннеле придется питаться улитками и крысами.
— Так и быть, поищем еду сейчас, — махнул рукой Ролло. — Но не стоит раскатывать губы на птиц. Что попадется — то и попадется! А потом быстро уходим отсюда.
— Ты можешь улететь, куда пожелаешь, — заметила Смехотвора, глядя на него горящими глазами.
— Правда? — Ролло с сомнением оглядел отвесные стены каньона, исчезавшие во мраке. Ни один из берегов не был виден.
«А где же наша проводница, Клипер? Она помогла нам бежать из Костлявого Леса, а куда же запропастилась теперь?» — подумалось ему.
— Глядите-ка! Черви! — воскликнула Мохнашейка, увидев какие-то тонкие белые отростки, копошившиеся на песчаном пятачке, и кидаясь к ним.
— Постой! — крикнула Смехотвора, но уже опоздала.
Мохнашейка провалилась по пояс в песчаную яму, а белые черви превратились в побеги какого-то хищного растения, мгновенно впившиеся в ее кожу. Уже через мгновение они опутали ее с ног до головы, покрыв каким-то белым клеем и стараясь утащить еще глубже под землю. Она заорала от страха.
Чомп, как всегда, подоспел первым и принялся колотить растение своей дубинкой.
— Эй! Смотри, куда лупишь! — взвизгнула Мохнашейка. Но было уже поздно: растение плюнуло в него, и ослепленный огр выронил оружие. Прямо на ногу подскочившему Филбуму!
Тот, взвыв от боли, принялся скакать на месте, сжимая ушибленную ступню. Он сшиб с ног подвернувшегося Комара и вместе с ним растянулся на земле.
Мохнашейка тем временем погружалась все глубже. Ее голова уже почти скрылась под побегами растения.
Смехотвора схватила растерявшегося Ролло за руку и потащила вперед, размахивая дубинкой. Она долбанула врага несколько раз, но без особого успеха.
Теперь уже и она, и Чомп оказались оплеванными. Они продолжали размахивать дубинками, но Ролло остановил их.
— Лава — вот что нам поможет! — воскликнул он. — Это растение должно гореть!
Чомп кивнул и кинулся к огненному потоку. Макнул туда дубину, и в руках у него тотчас оказался пылающий факел. Все остальные проделали то же самое.
Растение все глубже зарывалось в землю. Правда, Мохнашейка отбивалась изо всех сил и даже на мгновение снова показалась над землей, успев глотнуть воздуха, но тут же снова исчезла.
— Держись! — крикнул ей брат. — Сейчас мы тебя спасем! Но если ты загоришься, я не отвечаю!
Чомп с пылающей дубинкой подскочил к ним.
— Туда! — указал ему Ролло на белые отростки.
Огр сунул свой факел в их гущу и держал до тех пор, пока они не вспыхнули. Поднялась ужасная вонь.
Скоро подоспели и все остальные с факелами. Огонь охватил все растение. Мохнашейка смогла вырваться на свободу, и Филбум тут же принялся сбивать с нее огонь.
И все же друзья не успокоились до тех пор, пока полностью не уничтожили растение. В конце концов у них оказались на ужин жареные побеги, по вкусу напоминавшие грибы.
— Как тяжело достался нам этот ужин, — пробурчала Мохнашейка, дуя на свои ожоги, потом невесело улыбнулась. — Но мой Филбум спас меня.
— Вообще-то насчет лавы догадался Ролло, — внесла ясность Смехотвора. Но Мохнашейка так сладко улыбалась Филбуму, что стало ясно — разубеждать ее бесполезно.
Ролло посмотрел на Смехотвору и пожал плечами. Ему хотелось лишь как можно быстрее вернуться домой и жениться на своей принцессе. Коронация была для него не столь важна, но она была напрямую связана с возвращением. Впрочем, его обостренное чутье подсказывало, что возвращение будет далеко не таким радостным, как казалось друзьям.
