– Настойчивость этого юнца достойна уважения. Но лучше бы он применил ее в другом направлении. Если я и знаю что-то, так вовсе не то, что вы себе вообразили.
– Твоя манера говорить загадками уже всем надоела, – устало сказал Степан.
– Прекрати! – закрывая лицо ладонями, произнес Назар. – Ты же на нас беду кличешь!
Ведун со сдержанным удивлением поглядел на послушника:
– Может, ты думаешь, что я злой колдун, на людей проклятья насылаю?
Он помолчал немного и тихо произнес:
– Может, и так.
Фраза прозвучала зловеще. В тесном каземате вагона наступила тишина.
– Но я никогда не делаю этого нарочно, – продолжил Ведун. – Я не желаю зла людям, можете вы это понять? Все зло делаете вы сами. А я…
Он замолчал, и Книжник понял, что продолжения не будет. Поэтому тихо спросил:
– А ты лишь усиливаешь мысли и чувства людей, так? И они обретают физическое воплощение. Верно?
Ведун не ответил, но семинаристу ответ не был нужен – он уже выстроил в своем воображении эту странную, пугающую картину:
– Люди рядом с тобой начинают вести себя странно – ведь так? Они ждут от тебя чего-то – какого-то чуда, которое ты не можешь им дать. И начинают злиться, не получив желаемого. Затем их тайные помыслы выплескиваются наружу. А зло воплощается в какую-нибудь стихию – вроде Волны…
– Я не имею никакого отношения к Волне! – жестко произнес Ведун, и семинарист вдруг понял, что наступил на больное место.
– Но ведь ты ушел именно тогда, предчувствуя новую катастрофу, – осторожно сказал Книжник. – Ты надеялся, что все исправится, – и теперь пришел проверить. Ведь так?
Степан жадно следил за разговором, словно перед ним происходило какое-то таинство, священное откровение. Назар же, напротив, наблюдал за говорившими с ужасом, словно вынужден был слушать запретную ересь.
Ведун не стал отвечать и теперь. На секунду Книжник подумал, что угадал и молчание собеседника – не более чем знак согласия, но одернул себя, вспомнив недавнее судилище. И засмеялся – сам над собой.
Этот мрачный странник просто издевался над ним – как тогда над отцами-настоятелями. Настоящая правда, видимо, гораздо глубже и страннее, и такой скрытный человек никогда ее не раскроет – если он, конечно, действительно человек.
Скрипнула дверь, и в каземат ввалился Инженер. Был он в крайне возбужденном состоянии, его единственный глаз налился кровью и таращился на присутствующих, перескакивая с одного на другого, как лазерный прицел.
– Хорошая штука – бронепоезд, но ни хрена не мобильная! – заявил он. – Куда рельсы проложили – туда и едет. А если драпать надо, а рельсов нет – что тогда?
– У тебя ж «Аннушка» неподалеку припрятана, – заметил Зигфрид. – На ней ты можешь куда угодно отправиться, и безо всяких рельсов. Давай – пока не поздно…
– Во-первых, поздно! А во-вторых, – за кого ты меня принимаешь? – Инженер рассердился. – Я совсем о другом говорю! Неужто ты считаешь меня трусом?
– Почему – трусом? – Зигфрид развел руками. – Рационально мыслящим человеком!
Инженер уставился на него – и расхохотался:
– А ты за словом в карман не полезешь! Ну да ладно, замяли. Скажи лучше, что ты думаешь о нашем положении? «Дракон» дальше не пойдет, прятать его бесполезно, даже в режиме маскировки на него наткнутся – такая орда идет. Так что делать будем?
– Бросить эту железку – и уходить! – резко сказал Степан. – Не отбиться нам, сил мало!
– Было бы странно от тебя услышать другое, вояка, – холодно отозвался Зигфрид. – Куда уходить-то?
– А хотя бы к нам, на Хутор, – с вызовом продолжил парень. – Саранча еще ни разу на него не полезла.
– Интересно, почему? – задумался Книжник. Что бы ни говорили обитатели этого странного Хутора, Саранча могла преодолеть даже мощную колючую стену, но почему-то не делала этого – по крайней мере, до этой Волны.
– А потому что места у нас особенные, заговоренные! – ответил Степан. Правда, уверенности в его голосе вдруг поубавилось.
– Ты же видишь – это Волна особенная, – сказал Назар. – И муты по-особенному злы, и много их, и Саранчи куда больше…
– Я вот понять хочу, откуда в степях столько народу набралось, чтобы Саранчу собрать? – спросил Книжник.
– А откуда столько мутов в городе? – парировал Назар.
– Мутов вроде Волна гонит… – пожал плечами Книжник.
– А Саранчу – ее Волна притягивает! Не было людишек, голая пустыня – а к Волне потихоньку со всей земли собираться начинают – и все сюда.
– Да не все ли равно – сколько, откуда? – сердито сказал Зигфрид. – Главное, что они здесь, и с этим надо что-то делать. Лично я вот что думаю… – он подошел к бойнице, осторожно выглянул наружу, продолжил: – Бронепоезд повредить они не очень-то хотят – иначе не тащили бы его в свое
