– Офицер Добински сказал, что мы можем забыть об этом, как о ночном кошмаре.
– Я знаю.
Кейт попыталась сдержать приступ рвоты, но не смогла, закрыла рукой рот, добежала до ванной.
– С тобой все в порядке? – спросил через дверь Грир.
– Я не знаю, – честно призналась Кейт.
– Помощь нужна?
– Нет. – Она закрыла крышку унитаза, спустила воду, подошла к раковине, умылась, уставилась на свое отражение. Бледные щеки, синяки под глазами, губы блестят синевой.
Кейт открыла ящик, достала пудру, попыталась привести себя в порядок, вышла из ванной, увидела, как вздрогнул Грир, когда посмотрел на нее, и невольно вздрогнула сама.
– Какого черта это значит? – растерянно спросил Грир, пытаясь за макияжем клоуна отыскать знакомые черты любимой женщины.
Рабочий день шел медленно, тянулся, мучил. Несколько раз Грир пытался дозвониться до Кейт, но так и не смог. К концу рабочего дня он уже начинал ненавидеть автоответчик и записанный на нем голос.
– Где ты была? – спросил он, приехав домой к Кейт, увидел коробки с купленными костюмами, разбросанные на кровати.
– Просто хотела немного отвлечься, – извиняясь, улыбнулась Кейт.
– Могла бы хоть позвонить, – недовольно проворчал Грир, прошел на кухню, закурил.
В комнате шуршал картон коробок и ткань костюмов. Грир налил себе оставшийся в кофеварке холодный кофе, услышал шаги Кейт за спиной, обернулся, увидел клоуна.
– Ну как? – спросила Кейт кривляясь, изображая застенчивость.
Грир молчал.
– Я тебе не нравлюсь? – Кейт расстегнула несколько пуговиц костюма, обнажив грудь. – А так?
– Так уже лучше, – сказал Грир, не понимая, что происходит.
– Тогда чего же ты ждешь? – Кейт поманила его к себе, попятилась к дивану. – Ты когда-нибудь хотел сделать это с клоуном?
– Нет.
– А когда был ребенком? – она встала коленями на диван, спиной к Гриру, обернулась.
– Если честно, когда я был ребенком, то до чертиков боялся клоунов, – признался Грир.
– Вот как? – Кейт рассмеялась, выбралась из белого клоунского комбинезона, словно змея из старой кожи. – А теперь? – спросила она, выгибая спину. – Теперь тебе страшно?
– Теперь нет. – Грир отчаянно пытался убедить себя, что это просто странная, не совсем здоровая игра.
Филип Бота позвонил Гриру в обед и с какой-то простоватой хитринкой сказал, что видел Кейт.
– Ты не говорил, что она работает клоуном, – добавил Бота.
– Клоуном?! – Грир почувствовал, как екнуло сердце. – Где ты сейчас?
– В центральном парке.
– А она?
– Здесь же.
– Никуда не уходи.
– Что? – растерянно спросил Бота, но Грир уже повесил трубку.
Центральный парк. Голоса детей. Белый диск солнца висит высоко в небе.
– А она у тебя молодец, – сказал Филип Бота Гриру, наблюдая, как Кейт веселит детей.
Грир кивнул, закурил, не зная, что делать. Около получаса Бота находился с ним, затем ушел. Грир ждал, гадая, знает ли Кейт, что он здесь, или нет. А если знает, то…
– Какого черта ты делаешь?! – потерял он терпение, подошел к своей девушке и, взяв под руку, отвел в сторону.
Она наградила его гневным взглядом, затем моргнула как-то растерянно.
– А, это ты! – протянула она устало.
– Что это значит? Ты что, хочешь таким образом обвинить меня в смерти того клоуна? Ладно. Я понял. Признаю. За рулем сидел я, но…
– Мигель Альварес, – сказала Кейт.
– Что?
– Клоуна звали Мигель Альварес. – Она обернулась, улыбнулась паре случайных прохожих, снова уставилась на Грира гневным взглядом. – Ты убил Мигеля Альвареса, а вон там, – ее рука вытянулась, указывая на пару ребятишек с мороженым, – там его дети. Сироты. Не хочешь подойти и поговорить
