влечения: декольте не помогло, так же как и внешность, они сейчас проигрывали эту слишком неравную битву. Рейнгадс – псих.
– Тогда… разрешите мне идти… – тщательно скрывая свое негодование, Бейла пыталась быть сдержанной и такой же стойкой, как и всегда, но нервная дрожь в глазах и руках выдавала ее.
– Только с вещами, – злобно прошептал Рейнгадс, – на выход…
Бейла вспыхнула и, сделав над своей слабостью почти нечеловеческое усилие, харкнула ему в лицо – надо было видеть его побелевшее изумленное лицо: нет, в нем был не страх, но закипающий гнев, который пока не проклюнулся наружу. В этот самый момент она бежала. Гнев Рейнгадса вышел уже за дверью, когда девушка бежала по коридору, собирая со своего рабочего стола то немногое, что принесла с собой, остальное оставила, в основном канцелярию.
– Лети, Гейл!!! Лети, тварь!!! Безвозвратно лети!!! А я прослежу, чтобы тебя не взяли даже уборщицей, по крайней мере, в этом городе уж ТОЧНО!!!
– Хрен тебе, Рейнгадс!!! – Гейл остановилась перед лифтами (не забыв нажать кнопку вызова, лифт начал движение с 20 этажа) и, злобно кривясь, выкинула ему средний палец.
Рейнгадсу только того и надо, ему был нужен повод, чтобы напасть, и пускай это все происходит на глазах у его подчиненных – он уже не остановится. Лифт был на 24 этаже, когда Бейла нервно дергалась от перевозбуждения и страха от того, что бешеный ублюдок Рейнгадс настигнет ее, вцепится ей в горло и неприменно задушит, а эти, что смотрят, так и будут стоять, потому что он им платит зарплату, он властен уволить их всех, не сразу, но по одному. Он бежал к ней, спотыкаясь о ковролин, был уже ближе, когда створки лифта открылись, а Бейла исчезла внутри кабины, но это его не остановило, а только раззадорило, разозлило еще больше, так что он был похож не на человека, но на что-то другое, очень темное и злое, будто все, что он вобрал в себе за эти три года, вышло из него за этот злополучный день. Бейла нажала на кнопку первого этажа, когда створки лифта уже закрывались, предательски медленно, словно все в этом здании в этот вопиющий черный для нее день подчинялось его воле, и только она была против, за что сейчас и расплачивалась. С секунду она слышала его громкое натужное дыхание, его быстрый бег по коридору, и ровно столько же времени прошло, когда он предстал перед ней. В его глазах горели угли гнева, рот кривился в злобной и крайне жестокой гримасе, настолько беспощадной, что именно сейчас ему не хватало только ножа, с которым он мог бы быстро с ней расправиться. Однако его единственным оружием были сильные руки, которые пытались удержать створки лифта, как металлические крюки жидкого робота в той жуткой сцене из второй части «Терминатора».
– Я тебя не просто уволю, я уничтожу тебя, дрянь!!! – истерично вопил Рейнгадс, силой пытаясь остановить закрывающиеся двери лифта.
«Давай, Гейл, больше такой шанс тебе уже никогда не преставится!» – дальше все прошло, как в каком-то невероятно напряженном сне. Бейла, сама того от себя не ожидая, врезала ему острым кончиком правой туфли промеж его ног, так что Рейнгадс загнулся от боли, выставив голову под закрывающиеся створки лифта (потом он понял, что это плохая идея, и решил оставить попытку догнать беглую секретаршу).
– СУУУУУКАААА!!!!! – сейчас он буквально выжимал из себя неестественно громкий крик. Она продолжала слышать его, пока лифт наконец не опустился на 5?й и не стал совсем тихим. Тогда она вышла из лифтовой кабины и в большой спешке покинула холл офиса, который уже наполнялся приходящими на работу сотрудниками.
Даже пройдя мимо паркинга вдоль Роенгард-стрит, девушка не остановилась; на перекрестке она повернула на Клайдекар и, спешно дойдя до середины, только тогда решилась вызвать такси. До последнего часа, пока ехала в машине, она напряженно думала о погоне, которую, вероятно, послал за ней злопамятный Рейнгадс (по ее мнению, он вполне был властен так сделать). И только закрыв за собой общую дверь жилого многоквартирного дома, вздохнула спокойно, отдышалась и немного успокоилась, но даже успокоившись, девушка настороженным напряжением смотрела через приоткрытую щель на улицу, чтобы найти подтверждение ее домыслам. Не нашла. Добравшись до своей квартиры, Бейла закрылась на все замки, вечер и всю последующую ночь, не смыкая глаз и мучая себя новыми порциями растворимого кофе, смотрела в окно, выходящее на оживленную дорогу; с особым трепетом относилась к тем машинам, которые подъезжали к ее подъезду, следила за людьми, которые из них выходили и, держа под рукой трубку мобильного телефона и остро заточенный нож, нервничала, ожидая звонка в дверь. До самого утра никто не позвонил. В половине десятого Бейла окончательно вымоталась и уснула на полу под окном.
Проснулась только ближе к пяти, совершенно не отдохнув; поднявшись, она еще раз посмотрела в окно. Возле ее подъезда терлись пятеро каких-то подростков, о чем-то весело разговаривали, один из них все время смотрел вверх, что-то или кого-то искал. Бейла подумала, что он ищет ее, и задернула шторы. Сегодня пятница, к семи ей надо было быть уже на Хориззард-стрит. Она точно собиралась туда поехать, даже вопреки тому, что Митч Рейнгадс будет ждать ее где-то поблизости от ее дома (он знал где она живет). Бейла попыталась привести себя в порядок с помощью косметики, мешки под глазами и уставшие заспанные глаза она подправила ярким макияжем, тусклое и бледное лицо подправила искусственными румянами, а спутавшуюся после короткого сна на жестком полу прическу заправила в пучок, как делала всегда, когда времени сделать с собой что-то лучшее не было. Перед уходом выпила еще одну кружку кофе, на этот раз без сахара. Ушла, прихватив с собой нож для разделки мяса, что дежурил вместе с ней еще со вчерашнего дня…
Бейла с подозрением отнеслась к стоящей возле ее подъезда группе подростков, однако ни один из ребят не обратил на нее и толики того внимания, которым так науськивала себя Бейла Гейл. С успехом она преодолела несколько ступеней вниз и, пройдя мимо освободившей ей проход группы молодняка, вышла к оживленному шоссе, где надеялась поймать такси, боясь других, не желтых, машин. В каждом водителе она видела зловещее лицо Митча
