— Ничего она не права, — хмуро перебила ее Даша. — Какая разница, в каком порядке?
— А я до сих пор не понял, — задумчиво сказал Вадик, — почему правильно три умножать на пять, а не пять на три?
— Потому что на пяти тарелках лежат три яблока, — объяснила Эльвира.
— И что?
Элька пожала плечами:
— Но Фатима Моргановна сказала, что надо три на пять… То есть пять на три… Ой! Я забыла!
Элька даже вспотела от испуга.
— Валькирия и то лучше была! — заявил Олег.
— Надо ее вернуть! — поддержал брата Петя.
— Как? — удивился Матвей.
— Как-как… устроим новой училке темную, — предложил Олег. — А чего, она маленькая, мы ей на голову пальто…
— Не надо темную, — испугалась Соня, — давайте просто с ней поговорим…
— Ага, — шмыгнула носом Вероника, — так она тебя и послушала.
— Тем-ну-ю! Тем-ну-ю! — начали скандировать близнецы, но на всякий случай шепотом.
— Не говорите ерунды, — покачала головой Даша. — А если вас поймают? В тюрьму посадят.
— Что значит «нас»? — удивился Олег. — Мы же всем классом будем «темную» делать!
— А весь класс не посадят, — кивнул Петя, но тут же засомневался. — Или посадят?
— Не будем делать «темную», — перебил Толик. — Давайте лучше веревочку натянем, она споткнется и что-нибудь себе сломает.
И пошли варианты один другого страшнее: подпилить ножку стула, набить гвоздей в стул остриями вверх, подвесить над дверью здоровенный камень, который упадет Фатиме Моргановне на голову… Соня потихоньку отошла в сторону, чтобы не слушать. Там ее уже ждал Эльф.
— Они ведь это несерьезно? — спросила она у друга. — Просто шутят?
Эльф мрачно покачал головой:
— Какие уж тут шутки…
И оказался прав. Большинством голосов был утвержден способ извести нехорошую учительницу. Близнецы сбегали в столовую и стащили там бутылку подсолнечного масла. Пока половина класса следила за коридором, вторая половина тщательно поливала маслом линолеум у учительского стола.
Бутылку выбросили в туалет, стул поставили так, чтобы пятно не бросилось в глаза. И сели ждать. Вместе со звонком Фатима Моргановна вошла в кабинет. Но не одна. Рядом с ней возвышалась Валерия Кирилловна. На фоне маленькой учительницы она казалась еще значительнее и грознее.
— Садитесь, — сказала она. — Фатима Моргановна сказала, что вы очень плохо подготовлены. Двадцать восемь двоек за день. Это катастрофа.
Она говорила спокойно, но четвертому «В» в полном составе захотелось забраться под парты.
— Я должна попросить прощения, — продолжила директор. — И у Фатимы Моргановны, и у вас.
Теперь «вэшкам» захотелось не просто залезть под столы, но и зарыться в линолеум.
— У меня не надо! — маленькая учительница выглядела ошарашенной. Наверное, она не к такому разговору готовилась. — То есть вообще не надо просить прощения! Это они!..
— Виновата я, — Валькирия только чуть-чуть повысила голос, но этого хватило, чтобы Фатима Моргановна захлопнула рот. — Мне и придется исправлять.
И тут случилось страшное — Валерия Кирилловна направилась к учительскому столу. Весь класс мысленно крикнул ей: «Не надо!», но вслух не решился никто. Как будто кто-то парализовал четвероклассников.
«Она же ведьма! — только и смогла подумать Соня. — Она должна почувствовать!»
Валерия Кирилловна дошла до стула. Не глядя, сдвинула его. Сделала шаг.
И упала, широко и нелепо взмахнув руками. Левая описала широкую дугу в воздухе, а правая врезалась в стол. С очень неприятным хрустом.
Только после этого паралич закончился. Весь четвертый «В» сорвался с места и бросился к директрисе — белой как снег.
— Валерия Кирилловна! Простите! Звоните! «Скорую»! Валерия Кирилловна!
Кабинет вдруг пошел по кругу, завертелся каруселью… и замер. Ни Валькирии, ни новой учительницы, ни пятна масла у стола.
