«тундра». Несколько небольших городов, построенных русскими для освоения этого края, и что самое плохое – сильно разбросанные по местности объекты нефте– и газодобычи, которые надо было охранять. И объекты трубопроводной инфраструктуры. Судя по данным центрального файла, Густаффсон построил свою работу по охране большей частью на взаимодействии невооруженных гражданских БПЛА и вооруженных самолетов, примерно таких, как тот, на котором он летел. То есть БПЛА дежурит над местностью, отмечает угрозы, при их наличии вызывает вооруженный самолет. Новейший «MC130» Combat Spear вооружен 30-мм пушкой «Бушмастер» и ракетами, тот самолет, на котором летел он – 20-мм «Эрликоном», при том он раза в три меньше, чем «сто тридцатый» транспортник, и стоимость летного часа меньше раза в три-четыре и раз в десять меньше, чем у вертолета. Таким образом, получается максимальный эффект при минимальных стоимостных издержках: если ты не служишь в армии, а работаешь на частную военную компанию, то о таких мелочах задумываться надо. Проблема только вот в чем: такой подход никак не решает проблему городского терроризма. А ее надо решать.
Городской терроризм…
Из центрального файла он видел, что практически все службы сознательно вынесены за пределы города. Нефтяники живут рядом с месторождениями, там возведены защищенные жилые городки. В офисах – минимум персонала, только самый необходимый минимум, тем более что и за работу здесь надо платить двойное, если не тройное жалованье. Но проблему это не решает, Сэммел это отлично прохавал на примере Казахстана и Узбекистана. Ошибка одна: ты отгораживаешься от какой-то части населения стеной и делаешь вид, что ее нет, что у нее нет интересов, прав, что все, что между вами общего, – то, что вы живете в одной стране. И все проблемы, трудности, неприятности, которые есть у этой части населения, тебя не касаются. Но чем выше стена, тем сильнее копится ненависть. И при встряске – а она рано или поздно будет – стена рухнет, и ты останешься с этими людьми один на один. Вот что будет…
Так и Центральная Азия. В Афганистане к власти пришли талибы, исламистские боевики из центральноазиатских государств получили и помощь, и защищенные базы, и вооруженных сторонников… и все начало сыпаться как карточный домик.
Все. Одно за другим. Саморазрушающийся механизм, нисходящая спираль, самосбывающиеся негативные прогнозы. Рушится одна страна, тут же освободившиеся от работы, от всего человеческого местные хватают оружие и бегут «помогать» соседям. Моментально во все стороны расползаются беженцы, сами по себе крайне взрывоопасный материал… и вот все это начинает напоминать натянутый в руках кусок ткани, на который капают кислотой. Дыры расширяются, сливаются постепенно в одну и…
По-моему, еще лидер большевиков Владимир Ленин предупреждал: нельзя считать себя свободным от общества, в котором ты живешь. Это предупреждение все давно забыли…
Городской терроризм… что же с ним делать. Для того чтобы справиться с ним, нужны опытные контрразведчики и хорошая группа быстрого реагирования, способная оказаться в месте, где собрались боевики, и справиться с ними. Он сам себя опытным контрразведчиком считать не мог, но опытным контрразведчиком был майор Итан Блэк, который умер у него на руках в Узбекистане. А он работал в его группе несколько лет и, по крайней мере, знает процедуру, то есть порядок действий.
Городской терроризм…
С легким шорохом открылась дверь – это был Густаффсон. Сам Сэммел сидел в комнате отдыха и знакомился с делами, чтобы не мешать…
– Поехали…
Нормальных гостиниц международных сетей в Сургуте не было – и Сэммел, по совету Густаффсона, заселился в гостиницу Обь, расположенную в центре города, около нее был постоянный полицейский пост, и внутри охрану несли вооруженные частные контрактники. Большая часть гостиницы, несмотря на понятные обстоятельства, была заселена: здесь селились приезжие иностранные гражданские специалисты и специалисты по безопасности. Номер стоил сто сорок тысяч рублей в сутки, это примерно четыреста долларов – приличная цена даже по меркам столицы. Одноместный однокомнатный номер – двухкомнатные давно разобрали. Сэммел, по совету своего друга, пока заплатил за десять дней – потом видно будет. Густаффсон сказал, что далеко не факт, что придется держать номер: если будешь ездить по объектам, то это затянется и на это время номер лучше освободить. Администрация с удовольствием приняла плату долларами США.
Дверь в номер можно было вынести пинком, и это Сэммелу не понравилось – в конце концов, он был в Душанбе во время погромов шестнадцатого года и знал, что это такое. Алекс Сэммел сходил в душ – горячая вода, к удивлению, была, может, у отеля собственный котел – и почувствовал себя намного лучше. Переоделся – у него был при себе дешевый, но более-менее приличный костюм на выход. «Глок-19» в кобуре ДеСантис и два запасных магазина заняли свое законное место на шикарном ремне из бычьей кожи с двойной прострочкой, стоившем едва ли не больше, чем костюм. В отличие от брюк, ремень для постоянного ношения оружия должен быть хорошим, и экономить на нем не следует…
Переодевшись, Алекс Сэммел достал небольшой, карманный инструмент, приготовил отвертку и начал обыскивать комнату. Телефон в номере он сразу отключил, отвернул розетки, посмотрел по углам, на карнизе. Опыт Фермы – лагеря подготовки агентов ЦРУ – давал о себе знать. Никаких жучков он не нашел, но это не значит, что их нет. Подслушивать могут через окно, через батарею, неотключенный стационарный телефон – готовое подслушивающее устройство. Может быть, он еще не привлек внимания, может быть, не успели поставить – он был привередливым клиентом и согласился только на третий номер, который ему предложила администрация. Как бы то ни было – все, что мог, он сделал, а теперь хотел есть. Уходя, он повесил табличку «не беспокоить» и зажал в косяке обрывок нити – возможно, незваные гости его и не увидят…
