Шум и тарахтение вывели Чи из задумчивости. Дверь со скрипом отворилась, занавес был откинут, и в красноватом сумеречном свете блеснули очки Гудженги.
— Я как раз думала о тебе,— сказала цинтианка.
— Правда? — наместник выглядел польщенным.— И могу я узнать, что же ты обо мне думала?
— О всяких предназначенных тебе приятных и длительных процедурах — например, кипящем масле или расплавленном свинце. Что бы ты предпочел?
— Я... можно мне войти? — Дверь распахнулась шире, и за сутулой фигурой Гудженги Чи увидела двух вооруженных стражей; позади них были видны несколько местных жителей, бесцельно слоняющихся по базарной площади — изоляция Хайякаты свела торговлю к минимуму.— Я хотел бы убедиться, что у тебя есть все необходимое.
— Ну, крыша пока не протекает.
— Но я же тебе говорил, что к западу от Сундрадарты дождей не бывает.
— Вот именно.— Взгляд Чи с интересом остановился на мече посланца императора. Не удастся ли заманить в камеру одного Гудженги и отобрать у него оружие?.. Нет, он сумеет защититься и тут же позовет на помощь.— А почему у меня отобрали сигареты? Ну, те горючие трубочки, которые, как ты видел, я обычно вставляю в рот.
— Они находятся в твоем летучем доме, благороднейшая, и хотя дом не возражает против стражи вокруг, он отказывается впустить нас внутрь. Я просил его об этом.
— Отведи меня туда, и я отдам приказ дому.
Гудженги покачал головой:
— К сожалению, это невозможно. Слишком могучие силы находятся там в твоем подчинении. Когда настоящее, аххрр, досадное недоразумение прояснится, тогда, благороднейшая, конечно, я сделаю, как ты захочешь. Я в срочном порядке отправил в Катандару гонцов, и ответ придет скоро.
Не сомневаясь в гостеприимстве узницы, Гудженги перешагнул через порог, и солдаты заперли за ним дверь на громоздкий замок.
— А тем временем вернется бедняжка Адзель, и твои головорезы его застрелят,— упрекнула его Чи.— Задерни занавес, недотепа. Я вовсе не хочу, чтобы эти дуболомы глазели на меня.
Гудженги исполнил ее распоряжение.
— Но теперь я ничего не вижу,— пожаловался он.
— В этом я не виновата. Садись. Да, вон там в углу — матрац. Хочешь выпить? Стражники принесли мне кувшин вина.
— Мне не положено...
— Ладно, давай,— отмахнулась от его сомнений Чи.— Пока мы вместе пьем, мы, по крайней мере, не стали еще смертельными врагами.
Она налила вина в глиняную кружку. Гудженги жадно выпил и не стал возражать против второй кружки.
— Что-то я не вижу, чтобы ты сама пила,— сказал он с тяжеловесной претензией на игривость.— Может быть, ты рассчитываешь напоить меня допьяна?
«Ну,— подумала Чи, вздыхая,— попытаться во всяком случае можно». На секунду она напряглась. Ее ум, как всегда в критической ситуации, заработал на повышенных оборотах. Расслабив мускулы, она лениво проговорила:
— Здесь ведь нечем больше заняться, не правда ли? — Она отпила из своей кружки. В темноте Гудженги не увидел, как она сморщилась: ну и гадость! — Вы напрасно причиняете нам зло,— сказала она.— Мы ведь питаем в отношении вас самые дружественные намерения. Однако если мой товарищ, когда он здесь появится, будет убит, вам не уйти от возмездия.
— Кр... Его убьют, только если он нападет. Как ни сопротивлялся этому комендант Лалнак, я велел расставить глашатаев, которые криками предупредят твоего товарища, что ему не следует к нам приближаться. Надеюсь, он будет благоразумен.
— Но тогда что ему делать? Не умирать же с голоду?
Гудженги поморщился.
— Ладно, пока что давай выпьем,— сказала Чи.
— Мы, аххрр, можем попытаться достичь компромисса. Все зависит от того, какой ответ я получу из столицы.
— Если Адзель направляется сюда, он доберется гораздо раньше, чем ты получишь ответ. Допивай, и я наполню кружки снова.
— Нет-нет, с меня хватит, я уже не так молод.
— Я не люблю пить одна,— настаивала Чи.
— Да ты почти и не пила,— возразил Гудженги.
— Я же меньше тебя,— ответила цинтианка, осушила свою кружку и снова налила им обоим из кувшина.— Но ты удивился бы, если бы знал, как много я могу выпить,— добавила она.
Гудженги наклонился вперед:
