одно лицо.
— Добрый вечер, сударыня, — поздоровался Эдзел. — Чем могу служить?
Девушка выглядела обеспокоенной, голос ее дрожал:
— Простите, что беспокою вас. Мне нужно найти Дэ… капитана Фолкейна. Он не пришел. Вы не знаете?..
— Мне очень жаль, но к нам он не заходил.
— Он обещал меня найти… встретиться со мной в вечернюю вахту… и не пришел, и, — Вероника судорожно сглотнула, — я не знаю, как быть.
— У него весьма срочное дело. Он не имел времени сообщить вам об этом, — галантно солгал Эдзел. — Он просил меня передать самые искренние сожаления.
Девушка жалко улыбнулась:
— Это дело блондинка или брюнетка?
— Ни то, ни другое. Уверяю вас, сударыня, это связано с его работой. Быть может, он будет отсутствовать несколько стандартных дней. Когда он вернется, я скажу, чтобы он позвонил вам.
— Я была бы вам очень признательна, сэр, — она нервно сцепила пальцы. — Благодарю вас.
Эдзел выключил экран.
— Ничего не хочу сказать насчет этой девицы, — заметил он, — но, по-моему, Дэвид проявляет порой удивительное бессердечие.
— Ха! — отозвалась Чи. — Она просто боится, что он исчезнет, ничего ей не выболтав.
— Сомневаюсь. Вполне возможно, что и это тоже, до некоторой степени. Но, насколько я разбираюсь в людях, она кажется мне действительно встревоженной. Похоже, она привязалась к нему. — Эдзел сочувственно хмыкнул. — Насколько все-таки удобнее, когда время спаривания наступает лишь раз в году — как у меня.
Звонок немного остудил пыл Чи. К тому же ей не терпелось убраться из этой бани, которую Эдзел именовал домом.
— Девица как раз во вкусе Дэвида, — сказала она. — Неудивительно, что он так медлил с работой. Пока мы будем на Луне, он вряд ли захочет надолго с ней расстаться. Пожалуй, нам нечего за него беспокоиться.
— Вот уж верно, — согласился Эдзел.
Глава 5
На флиттере до замка в Лунных Альпах можно было долететь из Лунограда за считанные минуты. Но даже альпинисты не забирались в такую даль. К тому же приближаться к замку было запрещено. Его охраняли вооруженные люди и роботы. Такое случалось сплошь да рядом, поскольку цивилизация превыше всего ставила права на собственность и на уединенность. Собранные с дюжины планет рабочие возвели этот замок, а потом разлетелись кто куда. Любопытство и возмущение местных жителей породили кучу самых невероятных слухов. С орбиты были сделаны несколько снимков, их опубликовали, и вскоре уже чуть ли не половине Содружества стали знакомы эти высокие черные башни, крутые стены и космопорт в Лунных горах.
Однако со временем любопытство улеглось. Повелители Лиги выстроили себе куда большие поместья, до блеска которых этим анахоретам было далеко. Скрытность в деловом мире считалась едва ли не первой из добродетелей. Поэтому вот уже несколько лет как замок в Лунных Альпах перестал возбуждать интерес.
Если газетчики пронюхают, что меня сюда привезли, подумал Фолкейн, вернее, затащили чуть ли не насильно, он кисло усмехнулся, мне будет, о чем им рассказать, и мне их жаль.
Он стоял у окна, из которого открывался замечательный вид. Скалы круто уходили вниз в черноту пропасти. По другую сторону долины горные пики взмывали к самым созвездиям; то же самое можно было сказать о вершинах окружавшего плато, на котором высился замок, кряжа. На юге ослепительно яркая и почти полная, низко над горизонтом стояла Земля. Но даже ее свет ничего не мог поделать с глубокими тенями вокруг.
Однако на Луне подобное можно было наблюдать где угодно, вдобавок при этом можно было как следует повеселиться, поесть и поговорить. А этот обед, за который его усадили вскоре после прибытия, был таким же скучным, как и во многих других важных домах. Разговор состоял из банальностей и часто прерывался паузами. Фолкейн, как только счел удобным, извинился перед четырьмя собеседниками и ушел. Им этого явно не хотелось, но он придумал благовидный предлог, а их на это не хватило. Сигару ему предложили только в офисе. Наверно, подумал он, это входит в установленный порядок. Ему очень хотелось курить, и он полез за трубкой и кисетом. К нему подошел Ким Юн Кун, небольшого роста мужчина с невыразительным лицом, одетый в белый костюм (униформа у них такая, что ли, подумал Фолкейн):
— Напрасно вы не сказали, что хотите курить, капитан Фолкейн. Мы не стали бы возражать, хотя никто из нас не привержен этой… хм… забаве.
