преображенного Дьяра световым винтом, сметающим падающие глыбы. Камни крошились, плавились, световые петли увеличивались в диаметре, сдвигая и оплавляя породу. Гора трескалась и стонала, по склонам мчались оползни. Наконец вершина ее разломилась, и вотчина драконов Смерти увидела самое необычное извержение: из горы вылетело огромное четырехкрылое чудовище, увитое ослепительными огненными полосами.
Отлетев от рушившейся горы, чудовище опустилось на вершину ее соседки, от которой, впрочем, тоже начинали отламываться глыбы.
— А неплохо у нас получилось, парень, — довольно сказал Алиан, приобретя человеческий вид.
Дьяр тоже скинул ипостась исполина.
— Это ты напрасно, — заметил владыка Света. — Твоя шкура нам еще пригодится. Это ведь была знаменитая парадная форма темного властелина? Ни разу не доводилось видеть.
— Что это? — прервав старшего коллегу, спросил властелин Тьмы, показывая на развороченную ими гору.
Она продолжала осыпаться внутрь себя, словно под ней образовалась пустота, затягивающая камни, как в гигантскую воронку, и в ней что-то ворочалось, перемалывалось. Землетрясение ширилось, горы меняли очертания.
— Похоже, освобождаясь, мы освободили и ту тварь, о которой ты говорил, — пробормотал архимаг. — Держим крылья поближе, демон.
— А-а-аххх! — стонала сама земля.
— А-а-аххх! — вторили ей небеса.
Вскинув голову, маги разглядели полупрозрачных драконов, нарезающих круги над воронкой. Один, самый крупный, попытался спуститься, но не преуспел. Второй подлетел слишком близко к кипящим скалам и был затянут, как в огромную пасть, тут же перемоловшую даже призрачное тело. Драконы то падали вниз, то стремительно взмывали.
Их заметили, и зубастый призрак пролетел над головами бывших пленников, едва не смахнув их со скалы поднявшимся от взмаха крыльев совсем не призрачным ураганным ветром.
— Что ты творишь, ящер костлявый! — погрозил ему кулаком архимаг.
Дракон развернулся, сделав петлю, и завис перед магами. Пасть открылась, но потусторонний огонь не зажегся.
«Печать еще не сорвана, но путь к ней открыт, — услышали оба мага. — Жаль, что вы потеряли братьев Ошсах. Если они попадут в руки жрецов Смерти, нам не спастись».
— Вы их пытаетесь достать? — спросил Дьяр.
«Да. И каждое развоплощение ослабевает нашу защиту».
— Я помогу, — решился владыка Тьмы. — Я потерял, мне и доставать.
— Куда? Стоять! — вспыхнул яростью владыка Света. — Что я твоему отцу скажу, если ты погибнешь? А твоей матери?
— Моя мать умерла при моем рождении, — отвернулся Дьяр.
— Она жива, демон. Неужели Сатарф еще не сказал тебе, кто она? Вот тупой индюк! Прости, мальчик. Но все лучшее ты унаследовал от своей матери.
«Смертные, — презрительно бросил дракон. — Вам не кажется, что сейчас не время обсуждать вашу родословную?»
— Летим, мальчик, поищем наших друзей Ошсах, — смутился Алиан и развернул крылья — белоснежные, сияющие, как льды под солнцем. — Надевай боевую форму и вперед!
— Э… я… я могу только в парадной форме, — демон стремительно перетек в гороподобного четырехкрылого колосса и на удивление легко взлетел.
— Интересно, почему? — прокричал авгур, выглядевший рядом с младшим коллегой сущим мотыльком.
— Потому, — прогрохотал Дьяр. — Садись на плечо, я нырну в эту кашу.
Бабочка потрепыхала крылышками над рогатой горой, да и растеклась по броне ослепительным узором.
— Ныряй! — узор оказался говорящим. — Я активирую заклинание «поискового магнита».
— Ко мне все железо прилипнет! — нахмурился исполин.
— Я архимаг, а не первокурсник! — обиделся узор.
Это было немыслимо — найти иголку в тысяче стогов сена, но кинжалы, похоже, сами пробили себе дорогу к своему последнему владельцу, висевшему над движущимся каменным крошевом. Для парадной ипостаси Дьяра сверкнувшие на поверхности железки были как крохотные занозы, но световой жгут, свившийся на его пальце с легкостью поймал их и удержал.
— Уходим! — скомандовал Алиан ему на ухо.
— У тебя странная форма, авгур.
— Свет текуч, как волна, демон, — фыркнул архимаг на другое ухо. — И может создать любую форму.
— Я всегда думал, что это тьма бесформенна.
— Учиться тебе еще и учиться, сынок.
