Оборотень досадливо рыкнул, но имени не назвал. Имя — это святое, а всякие там темные властелины недостойны приобщиться к святости.
— Теперь слушай меня внимательно, Ворчун. — Сатарф запустил пальцы в густую шерсть волчьего загривка, рывком разворачивая его морду и заглядывая пронзительно-синим оком в рыжие глаза. — Ты сейчас уйдешь обратно — к той, которая тебя отправила за мной. И передашь, что план с «наживкой» неприемлем. Не перебивай, — повелительно оборвал он трепыхание зверя, — просто слушай и запоминай. Это очень важно. Раз убийца до сих пор не клюнул на подсадную утку, значит, он прекрасно осведомлен о ее роли, возможностях и планах. Следовательно, прежний план лунных не имеет смысла, надо его немедленно менять на запасной.
— Какой план? — Волк попытался вывернуться из железной хватки, но понял, что проще остаться без шкуры.
— Меньше знаешь, дольше живешь, Ворчун. Просто передай мои слова. И позаботься, чтобы никто не услышал, кроме царицы. Предатель среди сельо. Кто-то из самых посвященных. Пусть присмотрится к Верховной. Я почти уверен, что она — сообщница убийцы.
— Вот сам и передай, крюк-то небольшой.
Сатарф отрицательно качнул головой, вздохнул совсем не по-повелительски.
— Не могу. Ритуал начался с первого шага по дороге в горы Смерти. Нельзя прерывать. Второй попытки не бывает.
Оборотень поднял морду к луне, но неимоверным усилием подавил позыв взвыть от отчаянья.
— Так ты и не прервешь, демон. Ты чуть задержишься в пути, делов-то. Вон, драка же тебя задержала.
— Это небольшое испытание, а не задержка. — Сатарф при ближайшем знакомстве оказался на диво терпелив. Или просто у него сил на злость не осталось.
И волкодлак рискнул еще чуть-чуть продвинуться за черту дозволенного, вдруг получится? Но на всякий случай отошел на пару шагов к реке, готовый сорваться во всю прыть.
— Я передам, не вопрос. Но в обмен на то, что ты сейчас тоже меня выслушаешь.
— Гхм… Ты не забыл, с кем говоришь?
Оборотень окинул искалеченную фигуру взглядом исподлобья, ехидно оскалился:
— С бродягой. А что, не так? Статусы ты оставил, когда сделал первый шаг, магом тебя не назвать. Не знаю, какой фокус ты провернул, чтобы вызвать ипостась исполина, но магии в тебе почти нет. Так что ты теперь обычный бродяга. И рисковый авантюрист. Почти как мы, промышляющие контрабандой аж в трех соперничающих друг с другом государствах.
— Уел, — расхохотался бывший повелитель Тьмы. — Хорошо, у тебя есть пара минут, говори.
«И что он сделает через пару минут?» — заинтересованно блеснули волчьи глаза, но их обладатель не стал рисковать и медлить.
— Так вот, стая поручила мне передать тебе слово до того, как ты ступишь на территорию драконов Смерти… Но сначала вопрос. Мы догадываемся, что ты задумал и почему, — желтый глаз покосился на пальцы Сатарфа, носившие следы пыток. — И у нас, представь, сохранились смутные легенды о существах, исполняющих последние желания. То есть предсмертные. Ты задумал умереть в обмен на месть, так ведь? Вряд ли даже на крылья меняешься, что бы ты царице ни говорил. Не дурак же ты, помереть даром, зато красивым и крылатым.
— Подслушивали, — сощурился синий глаз.
— На страже стояли. Ну, острый у нас слух, что поделаешь, профессия такая, что поневоле приходится чуйку точить… Крылья — лишь красивая отговорка. То, что надо для влюбленной и когда-то крылатой женщины.
Демон дернулся, но передумал возражать, лишь жестом велел продолжать. Волкодлак отступил еще на шаг: ноздри полузверя прекрасно уловили запах зарождающегося гнева. И все-таки продолжил:
— Да и пожалуйста, помирай на здоровье, мы будем только рады, если б не тот печальный факт, что вместе с тобой умрет и наша царица. Или ты забыл, что теперь она связана с твоей жизнью словом и магией сельо? И если у тебя еще есть мифический шанс одолеть смерть и вернуться, то она-то умрет окончательно. Насовсем. Ты уверен, что сделал лучший выбор между жаждой мести и любимой женщиной?
К концу речи оборотень, пятившийся под тяжелым, немигающим взглядом Сатарфа, оступился и плюхнулся с обрыва в реку. Вовремя. Демон, яростно взревевший было что-то вроде: «Да как ты смеешь, блохастый пес?» — поперхнулся, и его кулак, целившийся в морду мохнатого негодяя, пропорол воздух. Драки не случилось, но и разговор не удался. Никудышные из волков дипломаты.
Ворчун отгреб от берега подальше и выбрался, основательно встряхнувшись. Вздохнул, увидев лишь спину Сатарфа, стремительно удалявшегося в сторону гор. И рванул следом.
— Сын Тьмы, не злись! — догнал и потрусил в десятке шагов позади. — Прости, был не прав, не наше дело. Просто жалко нам ее… Молчу, молчу! — он увернулся от брошенного сгустка мрака. — Я скоро отстану. Не в горы же за тобой тащиться, что я там не видел… Даже просьбу твою выполню и передам слово в слово, что ты там говорил о наживке. Но вопрос у меня есть. Ответишь?
Демон остановился, глянул вполоборота.
— Ну?
— У тебя ведь есть крылья в боевом теле. Аж целых четыре! Почему ты не поделишь их между своими ипостасями? И к драконам идти не пришлось
