ГЛАВА 14
Разоблачение
«Великая Тьма, дай мне силы отпустить ее!» — почти простонал Дьяр, сжав кулаки и наблюдая, как исчезает за кованой дверью башни стройная, вызывающе светловолосая фигурка.
Никогда еще синеглазый темный маг так не пугался, как в тот миг, когда его позвала магия ками-рани.
Тьма ласково поцеловала его сердце и словно окутала мягким толстым одеялом — все чувства стали приглушеннее. И тоска, и нежность, и ревность. Дьяр не мог не заметить влечения своего брата к этой девушке.
Если бы молодой правитель не знал, что лунные девы не выносят принуждения, как не поет в клетке соловей, то он ни за что не позволил бы Иреку приблизиться к Лике даже на шаг.
Но он помнил слова Сатарфа, сказанные перед уходом: «Я слишком поздно понял тайну сельо, сынок. А ведь это так просто: луна светит только отраженным светом. А это значит, что она откликнется только на твои настоящие чувства. Чтобы зажечь любовь лунной девы, ты должен стать для нее солнцем, а она должна стать для тебя богиней, для которой ты горишь. Тогда твое сердце сумеет заговорить с ней на одном языке. Сельо отдает тебе жизнь, сердце и душу, но ты сумеешь их взять, только если сам готов отдать ей все».
Но как может стать «солнцем» такое темное и мерзкое существо, как владыка Тьмы и Теней? Вон, девчонка до сих пор содрогается, забыть не может его кошмарный лик в ночь коронации. Каков «свет», таково и отражение. Демоны могут испытывать только страсть, похоть и вожделение. Это хищники, не способные на светлые чувства. А любовь — это к рыцарям Света, магам Белой империи. И уж отец Лики, как назло, оказавшийся архимагом Света, вряд ли смирится с высшим демоном в качестве зятя.
А Лике только запрети…
Так что пусть девчонка посидит взаперти у белого папаши. Наверняка Алиана взбесит написанная Дьяром записка, где Лика названа его невестой, и архимаг сделает все, чтобы запереть драгоценную дочку подальше от Тархареша и его рогатых обитателей, в том числе от притаившегося где-то тут убийцы. А он, честный и благородный Дьяр, как-нибудь сумеет вызволить из светлого плена свою ками-рани, но не раньше, чем та затоскует по свободе.
Правда, в этом замечательном плане был маленький изъян, даже два. Первый: саму Лику никто в известность о ее ближайшем будущем не поставил. И второй: ректор Академии Тьмы будет недоволен и опять будет грозить отчислением. Но впоследствии лунная бестия не сможет не согласиться: лучше быть отчисленной, чем мертвой.
Коварный демон, буравивший взглядом захлопнувшуюся дверь башни, усмехнулся и исчез, завернувшись в крылья Тьмы.
Через миг владыка появился на том же месте, откуда его выдернул в подземелья Академии беззвучный призыв Лики, и Дьяр порадовался, что его ками-рани пока не знает всех своих возможностей и не перенеслась к нему в минуту смертельной опасности. Место это было совсем не предназначено для визитов нежных барышень. Дьяр ступил на влажный от подвальной сырости камень допросной, расположенной в нижнем этаже тайного сыска.
— Убрал свое сокровище подальше? — полюбопытствовал серебристый демон, лениво поднимаясь из грубого кресла, чтобы приветствовать повелителя стоя.
При Сатарфе он был бы более расторопен, ухмыльнулся про себя Дьяр. Хургово семя! Эти демоны словно постоянно испытывали его терпение, а ведь это еще ближайшие соратники, самые верные ему души!
— Ты слишком интересуешься моими сокровищами, — грозно сверкнули синие глаза.
— В самый раз. Мне, как начальнику охраны Вашего Темнейшества, положено знать, где находится моя подчиненная, — осклабился серебристый.
— Не смешно, Янге. На чем мы остановились?
— На том, что Вултон неожиданно сдох.
— Разобрались, от чего?
— Нет, владыка. Ядов не обнаружено, сердце здоровое. Страх он испытывал, конечно, но не трепетал, как загнанный заяц, а был готов сотрудничать и говорить только правду, надеясь если не на помилование, то на казнь вампирским укусом. Остаточной магии ни я, ни Рахт не нашли. Посмотри, может, ты сумеешь что-то поймать, хотя время упущено.
Дьяр досадливо поморщился. Труп бывшего ректора лежал в центре пентаграммы, а над ним склонился новый глава Темного ковена — седовласый магистр Рахт, вычерчивавший черной краской руны на посиневшей коже мертвеца. Обычно таким способом скудоумные чернокнижники Белой империи вызывают демонов. Правда, жертва должна быть живой, смазливой и желательно девственной — демоны такие привереды. Ничем таким мертвый карлик, увы, уже не обладал. Да и требовалось не рвать портал по живому, а куда большее искусство — поймать и удержать душу поблизости от тела, пока не
