— А как насчет благородных семейств? Они что, тоже должны молчать? Не думаю, что они забудут о маленькой девочке-молнии в красной униформе.
Нет. Никто не будет молчать.
— Ты знаешь, каково мое мнение, Тиберий, — добавила королева, взглянув на короля. — Это решит все наши проблемы.
Совет, должно быть, был нехорошим, по крайней мере для моего будущего. Я видела, как сжимается в кулак рука Кола. Это движение привлекло мое внимание, и я наконец взглянула на принца. Он стоял не шелохнувшись, молчаливый и непроницаемый, такой, каким его воспитали, вот только в глубине глаз у Кола бушевал огонь. На мгновение наши взгляды встретились, но принц отвернулся прежде, чем я успела попросить его о помощи и спасении.
— Понимаю тебя, Элара, — сказал король, кивнув супруге. — Мы не можем убить тебя, Мара Барроу.
«Пока что» досказано не было и повисло в воздухе.
— Поэтому нам придется держать тебя поблизости от нас, так сказать, под присмотром, защищать тебя и пытаться понять…
При виде того, как блеснули его глаза, я ощутила себя кушаньем, поданным к столу.
— Отец! — выкрикнул Кол, но его брат, куда бледнее и худощавее, схватил его за руку, удержав тем самым от дальнейшего выражения своего несогласия.
Кол тотчас же успокоился и принял прежнюю позу.
Тиберий продолжал, не обращая внимания на сына:
— С этого дня ты перестаешь быть Марой Барроу, красной, уроженкой Свай.
— В таком случае кто я?
Голос мой дрожал от осознания всего того ужасного, на что эти люди могут меня обречь.
— Твой отец — Этан Титанос, генерал Железного легиона, погибший в сражении, когда ты была совсем маленькой. Солдат из красных удочерил тебя и вырастил в грязи, утаив, кто твои настоящие родители. Ты выросла, не зная о своем высоком происхождении, но сейчас благодаря счастливому стечению обстоятельств обрела цельность. Ты серебряная, наследница прежде считавшегося прерванным благородного рода, леди, наделенная великой силой, и со временем принцесса Норты.
Хотя я старалась казаться невозмутимой, возглас удивления сорвался с моих губ.
— Серебряная принцесса?
Взгляд меня выдал, метнувшись к Колу. Принцессы выходят замуж за принцев.
— Ты выйдешь замуж за Мейвена, и обсуждению это мое решение не подлежит.
Не удивлюсь, если окружающим было слышно, как отваливается моя челюсть. Жалкий звук вырвался у меня из груди. Я искала подходящие слова, но не находила. Юный принц напротив меня выглядел не менее озадаченным, чем я. Ему и самому, видно, хотелось возмутиться. Теперь пришло время Колу удерживать брата, хотя смотрел он при этом на меня.
Наконец Мейвен обрел дар речи:
— Я не понимаю.
Стряхнув с себя руку Кола, он сделал несколько быстрых шагов по направлению к отцу.
— Она… Почему?
При других обстоятельствах я была бы уязвлена, но в этом случае полностью разделяла негодование принца.
— Тихо. Ты должен молчать и подчиняться воле отца, — раздраженно промолвила королева.
Мейвен взглянул на мать. Каждая клеточка в теле принца бунтовала против воли родителей, но королева посуровела, и Мейвен отступил, прекрасно осведомленный о ее силе и могуществе.
Голос мой едва был слышен:
— Это уж слишком…
По-другому и не опишешь.
— Вы же не хотите на самом деле сделать меня леди… а тем более принцессой? — добавила я.
Тиберий усмехнулся. Как и у королевы, у него были очень белые зубы.
— Как раз напротив… хочу, дорогуша. Впервые в твоей никчемной жизни появился хоть какой-то смысл.
Слова короля наотмашь ударили меня по лицу.
— Сейчас мы стоим на пороге серьезного мятежа. Время для социальных потрясений неподходящее. Эти террористы, или бойцы за свободу, или… кем бы эти красные идиоты себя ни называли… они все взрывают во имя равенства…
— Они называют себя алыми стражниками.
Вспомнив о Фарли и Шейде, я про себя молилась, очень надеясь, что королева Элара сейчас не залезет ко мне в голову.
