всяких кавычек, чуть припухли от бесчисленных поцелуев.
– Ты странный… – шепчет она мне и укладывается поудобнее на моей груди, обнимает, довольно сопя аккуратным носиком. – Не думала, что это будет так прекрасно…
– Я тоже… – эхом откликаюсь в ответ, лаская длинные волосы, разметавшиеся по моему телу.
Аури довольно вздыхает.
– И почему мы так долго тянули?
– Кто знает…
Моя ладонь касается узкой спины, пробегает по ней сверху донизу. Яяри начинает учащённо дышать, потом выдыхает:
– Если ты не перестанешь, то рискуешь…
– Чем?
– А вот чем! – Она вдруг резко изворачивается, затем седлает меня, словно коня, чуть приподнимается и…
– Ох…
…К обеду мы наконец покидаем кровать, приводим себя в порядок, затем спускаемся в зал. Вкуснейшие блюда от досы Мири, спокойствие и умиротворение атмосферы усадьбы. Как же хорошо! И кажется, что не будет ни нападения, ни смертей, ни крови. Всё это просто страшная сказка, рассказанная дурным сказителем. Сегодня – первый день нового года. День, когда фиорийцы веселятся, отдыхают, ходят в гости, дарят подарки.
Подарки!!! Я совсем забыл! Подзываю слугу, шепчу ему кое-что на ухо, тот убегает под подозрительным взглядом моей аури.
– Что ты ему велел?
Я краснею, как семнадцатилетний юноша на первом свидании, потом признаюсь:
– Подарок. Я ведь так тебе его и не отдал…
– Подарок?
Яяри спохватывается:
– А у меня тоже есть!
Краснею ещё гуще:
– Ты сделала мне куда лучший сегодня…
Теперь она алеет, словно роза из Ботанического сада на Красавице, курортной планете Империи Русь. Отводит глаза в сторону:
– Только нам придётся немного повременить, пока…
Киваю, а краска на щеках жены становится ещё гуще. Она ведь была девушкой…
Тем временем слуга возвращается, протягивает мне небольшой свёрток. Я передаю его Яяри. Аури разворачивает пергамент, в котором обнаруживается небольшой узкий футляр. Раскрывает крышку, ахает при виде небольшой цепочки тончайшей работы из золота, на конце которой висит огранённый в виде призмы кристалл алого рубина. Нашлось это украшение случайно в сокровищнице покойного лорда среди множества аляповатых побрякушек. Сразу видно, что предыдущий владыка ценил массивность и тяжесть золота, а это украшение явно принадлежало кому-то другому. Уж больно аккуратная работа.
– Какая прелесть… – ахает аури и надевает подарок на шею.
Ей идёт. Огненный язычок пламени камина трепещет через призму кристалла причудливыми тенями. Глаза жены становятся ещё больше, а я довольно улыбаюсь – правильно угадал, что ей понравится. Мой взгляд падает на стену, где висит местная гитара. Струн, правда, восемь, но, думаю, справлюсь.
– Дайте мне инструмент, – обращаюсь я к служанке.
Та торопливо снимает неуклюжий инструмент, подаёт мне. Честно говоря, удивлён, что на нём металлические струны. Аури с любопытством смотрит на меня:
– Хочешь сыграть? А ты умеешь?
Шевелю пальцами – я гитару брал в руки уже очень давно, с той поры, как вылетел в последний свой бой… Но боги не выдадут, а свинья не съест.
– Попробую. Только если ошибусь, прости.
Она улыбается:
– Я готова простить тебе всё что угодно…
Быстро перестраиваю инструмент на свой лад, снимая две лишних струны. Звук довольно глухой из-за толстых цельнодеревянных дек, но чистый. Беру для пробы пару аккордов. Вроде получается. Краем глаза замечаю, как в углу кучкуются слуги, пытаясь стать незаметными. Что бы сыграть? И как петь? Пытаться переложить наши песни на фиорийский? Но так вот сразу вряд ли получится…
– Я не знаю фиорийских песен, поэтому буду петь на родном языке Северных островов, а потом переведу.
Аури кивает, поняв, что эти слова предназначены для слуг.
Набрав в грудь побольше воздуха, я начинаю. Лёгкий перебор струн. С каждым аккордом пальцы слушаются меня всё лучше, а спустя минуту сами, уже
