Осенний листопад
— Ну, зачем ты уезжаешь?
— Прости, родная, мы не хотели тебя будить. Выше нос, девочка! Я очень-очень скоро вернусь. Не пройдет и недели, вот увидишь.
— Да, но зачем?
— Право, Фиона, а я-то надеялся, что ты все поняла. Вчера вечером, после ужина, мы с тобой все так славно обсудили… не помнишь?
— Ты ужасно гадкий — едешь за город один-одинешенек, а меня с собой не берешь!
— Родная моя, мне казалось, я тебе все подробно объяснил. Во-первых, я еду не один: меня сопровождают доктор Дэмп и молодой мистер Киббл.
— Зануда мистер Киббл! Зачем его вообще брать с собой? Лучше бы взял меня вместо него!
— Вот что, маленькая: о мистере Киббле больше ни слова, хорошо? Во-вторых, мы едем за город, это правда, но поездка очень долгая — через горы, знаешь ли. Это совсем не то, что наши вечерние прогулочки в Григсби или Баттер-Кросс.
Мы едем в вересковые нагорья. А они очень и очень далеко — ты наверняка помнишь, ведь не далее как вчера вечером мы с тобой заглянули в атлас. Два дня пути в пассажирской карете — маленькой девочке такое путешествие не по силам!
— Я вовсе не маленькая.
— Еще какая маленькая, — заверил профессор, целуя племянницу в лоб. — Даже если сама того не сознаешь. И спорить мы больше не будем, договорились? Уж больно час для этого ранний. Мне страшно жаль, родная, что я тебя разбудил; право же, я не нарочно. А теперь, пожалуйста, засыпай и помни: Ханна здесь. — Румяная деревенская девушка, помогавшая миссис Минидью на кухне, в данный момент сочувственно наблюдала из-за кровати. — Она, мисс Дейл и миссис Минидью замечательнейшим образом за тобой присмотрят, пока я в отъезде. Так что о том, чтобы и тебе поехать, речь просто не идет. Чепуха какая!
— Чепуха! — согласно закивала Ханна. Тихим стоном возвестив о том, что сдается, Фиона откинулась на подушку.
— А раз ты меня с собой не берешь, ты ведь привезешь мне что-нибудь? — дальновидно осведомилась она.
— А чего бы тебе хотелось?
— Привези мне медведя!
— В смысле, чучело?
— Не-а, живого. С горных лугов. Профессор Тиггз тихонько рассмеялся и на прощание чмокнул свою подопечную в щеку.
— До свидания, родная, — шепнул он, добродушно вздохнув. — Посмотрим, что тут можно сделать.
— Спасибо, спасибо! — возликовала Фиона, обвивая ручонками его шею и стискивая что было мочи. — Bon voyage, oncle Тиггз! Je vous aime!
В этот момент в дверь заглянула миссис Минидью и негромко сообщила:
— Том готов, сэр.
— А, благодарю вас, миссис Минидью, — улыбнулся профессор. И, в последний раз попрощавшись с племянницей, которая уже вновь погружалась в убаюкивающие объятия сна, оставил ее на попечение Ханны и спустился к дверям черного хода. Надел шарф и пальто, перчатки и шляпу, взял саквояж и зонтик. Подоспевший Том Спайк подхватил профессорскую дорожную сумку и отнес ее в двуколку. Там же дожидалась и Мэгги, крапчатая кобылка, которая в упряжке смотрелась просто великолепно. Она пофыркивала, поводила боками, позвякивала сбруей; из ноздрей ее вырывались белые клубы пара.
Профессор, попрощавшись с остальными домочадцами, спустился с заднего крыльца. На нижней ступеньке обнаружился мистер Плюшкин Джем, жалобным мявом возвестивший о своем присутствии.
— До свидания, юноша, — проговорил профессор, почесывая избалованного нахлебника за ушами. — Смотри, не озорничай в мое отсутствие.
— Ха! — фыркнул старый Том со своего сиденья в двуколке. — Чтобы этот — да не набедокурил? Вот уж не верю!
Профессор уселся на подушку рядом с Томом, тот взялся за вожжи, и двуколка покатила прочь. На лестничной площадке, рядом с миссис Минидью, стояла и глядела им вслед Лаура Дейл — губы сурово поджаты, в серых глазах глубокая сосредоточенность. Что за мысли бродили в голове у девушки, отчего лицо ее превратилось в застывшую каменную маску? Что за сцены, канувшие в далекое прошлое и однако же в памяти по-прежнему живые и яркие, проносились перед ее взором, устремленным в беспредельную даль? Некое предположение у меня есть — догадка, не более; так что на данном этапе моего рассказа пусть просто догадкой и остается.
За время недолгого пути по промозглым, полутемным улицам никто не проронил ни слова. Ни профессор, ни Том в час столь ранний особой разговорчивостью не отличались. Перестук колес эхом прокатывался по безмолвным бульварам; цокот Мэггиных копыт разносился в морозном воздухе звонко и отчетливо. Начинало светлеть, первые слабые проблески дня уже обозначились в серебристо-серых очертаниях холмов и зданий.
Крапчатая кобылка резво несла седоков по пустынным аллеям в направлении цепного моста, и вот наконец двуколка выехала на Мостовую улицу и остановилась у конторы пассажирских карет. Участок улицы непосредственно перед изрядных размеров деревянно-кирпичным, оштукатуренным зданием
