открыл заднюю дверь и оказался на улице. Обежал здание и, спрятавшись за внешними блоками кондиционеров, заглянул внутрь. Второй солдат крался прочь от него. Гарри поднял ружье и выстрелил тому в затылок.
Когда он вернулся в здание, то с удивлением обнаружил, что оба парня живы. Гарри никогда не доверил бы свою жизнь шлему, способному остановить мощную пулю калибра.28. Однако удар от пули, как он догадался, все же был ощутимым. Один из солдат снял шлем и теперь блевал. Другой вяло полз к входной двери.
Гарри поднял ружье. Солдат без шлема поднял руку. Гарри застрелил его. По пути к другому он перезарядил ружье. На улице перед зданием вдруг возник молодой парень в дешевом костюме и с галстуком. Он бормотал какие-то непонятные слова, и Гарри выстрелил в него. Затем оглянулся. Ползавший солдат уже не ползал.
Гарри перезарядил ружье. Он слышал звук приближающегося вертолета. Сейчас с обеих сторон из него посыплются солдаты, догадался он. Они побегут медленно, как те двое, потому что втиснуты в сорокафунтовую духовку. Они уже и так почти час жарятся на полуденном солнце. Гарри с трудом представлял, каково им в такой экипировке. Он не раз видел, как здесь люди падали замертво, перегревшись. Они думали, что от солнца особого вреда нет – ну, помучаются они немного от жары, и всё. Они мазались лосьонами, надевали шляпы, выходили на открытое пространство – и падали.
Гарри прошел в туалет, открыл окно и увидел низенький заборчик. Ограда прикроет его, когда он будет пробираться к соседнему зданию, а оттуда уже можно незаметно двигаться куда угодно. Он выбрался наружу через окно и пополз.
Йитс вылупил глаза. Эмили впервые видела, чтобы он был так шокирован. Она вообще впервые видела, чтобы он проявлял хоть какие-то эмоции.
– Отпусти меня, – сказал Йитс.
– Это ты отпусти меня, – сказала Эмили, хотя эти слова были просто сотрясанием воздуха. Был только один способ освободиться от Йитса, и она собиралась использовать его.
Он резко выпрямился и полез в карман пиджака за той штукой, которая снова должна была отобрать у нее разум. Это показало Эмили, что на самом деле Йитс не уразумел суть элементарного слова. Он решил, что оно исчерпало себя, что она больше не подчиняется ему.
Эмили потянулась к нему, но ее перехватила Плат – надо же, не кто-нибудь, а сама Плат. Она была тощей как проволока, совсем не из тех, кто мог бы долго удерживать Эмили, однако та вообще не ожидала, что кто-то помешает ей, поэтому у Йитса хватило времени, чтобы сунуть руку в карман и взять слово.
– Сядь и замри, – сказал он.
– Нет.
По его лицу промелькнуло недоверие. Плат ослабила хватку, ожидая, что Эмили покорится. Йитс уже вынимал руку из кармана, а у нее не было желания видеть то, что он собирался достать оттуда, поэтому она резко откинула голову. Сдавленный возглас доставил ей несказанное удовольствие. Она встала, схватила стакан со стола и вылила воду на туфли Йитса.
Тот издал визгливый, испуганный крик. Для Эмили он прозвучал божественной музыкой, однако главное заключалось в том, что других звуков Йитс не издал, не дал команду людям убить ее, поэтому, пока он с ужасом взирал на темнеющую кожу, она разбила стакан о край стола и полоснула острым краем по его горлу.
Йитс попытался что-то сказать. На его губах появлялись и лопались крохотные красные пузырьки. Эмили как можно осторожнее разогнула его пальцы и забрала ожерелье. Он рухнул на колени, а она, вместо того чтобы повернуться к Плат или к Мастерсу – в общем, к тому, кто мог оказаться у нее за спиной, – стояла и смотрела, как он умирает.
Гарри бежал к закусочной. Он думал, что здесь будут толпы солдат, но не видел ни одного. Вертолеты куда-то улетели – Гарри не представлял, почему вдруг. Он обошел квартал и не встретил никого, поэтому подошел к закусочной не таясь и остановился на противоположной стороне улицы. Эмили была там. На земле лежало несколько тел. Один солдат в черном комбинезоне, но без шлема и без оружия стоял в расслабленной позе, выставив одну ногу, и оглядывался по сторонам с видом курортника.
Держа ружье на изготовку, Гарри стал переходить улицу. Эмили повернулась к нему. Она что-то держала в руках, какое-то ожерелье. Выражение на ее лице было странным.
– Эй, – сказал Гарри. – Эм, это я.
Он подошел к ней, и Эмили не сразу поняла, кто он. Она только что убила целую кучу людей и
Однако она узнала выражение на его лице. Такое же, как в последний раз, когда ее окружала смерть и он пришел за ней. Эмили догадалась: он снова собирается спасти ее. Сомнений нет, собирается. И он снова намерен простить ей все.
