— Об ступеньку. Кровь даже была.
— Круто.
Они дошли до колонки, пару минут подождали, пока не уйдут какие-то взрослые парни с мокрыми волосами и обгоревшими спинами, и затем, тихонько ступая и оглядываясь, приблизились к железному рычагу.
— Никого? — шепотом спросила Лерка.
— Никого, — подтвердил Егор.
Он обхватил вспотевшими ладонями ручку и опустил ее вниз. В глубине что-то забулькало. По спине Егора побежал холодок — он каждый раз не был уверен, что все сработает так, как надо.
Колонка захрипела, закашлялась, и на землю толстой струей полилась густая красная жидкость.
— Кру-уто! — Лерка, замерев, смотрела на это чудо. — Так она человечья или нет?
— Не знаю… откуда мне знать? Может, это тварей земных…
Лерка протянула руку и сунула палец под струю, но сразу же отдернулась и скривилась.
— Те-еплая! — сказала она. — Фу, какая гадость!
— Ага! — гордо подтвердил Егор. — Мерзость, правда?
Они еще некоторое время наблюдали за текущей из колонки кровью, но вскоре вокруг ощутимо завоняло, и Егору пришлось уступить место у колонки Лерке, чтобы она ее «прочистила», как это у них называлось. Вначале кровь посветлела, стала светло-розовой — и продолжила светлеть до тех пор, пока из колонки вновь не пошла обычная вода. Умывшись, они двинулись обратно к домам.
— Я научился ломать позавчера, — признался вдруг Егор. — Только не говори никому, даже мама еще не знает.
— А это как? — Лерка сорвала травинку и стала ее жевать. — Я вот вчера часы разбила. Это считается?
— Не-е, не считается это. Я смотри, как умею, — Егор вытащил из кармана плеер, зажал нужную кнопку, и экран приветливо засветился.
— А теперь смотри. — Егор выпучил глаза, надул для пущего эффекта щеки — и плеер, мигнув, вырубился.
— Ого. Он теперь что, сломанный? — Лерка взяла плеер в руки и попыталась включить. Ничего не получилось. Она протянула его обратно Егору. — А не жалко? Он же дорогой.
— Не, я его потом чиню.
— Это как? — удивилась Лерка.
Егор смутился.
— Не знаю… как-то чиню… Просто меня накажут, если я вещи ломать буду… — Плеер в его руках опять загорелся, предлагая выбрать трек. — Вот! А потом — опять ломаю.
— Я думала, ты ничего хорошего делать не можешь. Ты же Антихрист.
— Не знаю… ну… это же не добро, это хитрость… чтобы никто не заметил зла, которое я делаю, правильно?
Лерка пожала плечами. Они шли по дороге, изредка пиная камешки под ногами, и смотрели по сторонам, думая о своем. На одном из каменных столбов, у ворот с цифрой 23 сидела серая кошка. Увидев проходящего мимо Егора, она выгнула спину и, раскрыв зубастый рот, зашипела. Егор нагнулся, подобрал камень и запустил им в кошку, но промазал. Серая дрянь спрыгнула во двор и вновь зашипела. Лерка, размахнувшись, ударила Егора в плечо.
— Ты чего? — спросил он, потирая ушибленное место. Лерка лупила, как надо.
— А ты чего? Зачем ты это делаешь?
— А зачем она шипит? — Егор смотрел под ноги. — Если бы не шипела, то и не кинул бы.
— Ты Антихрист, вот она и шипит.
— Ну и что, что Антихрист? Шипеть-то зачем?
— А тебе чего от этого? Шипит и шипит. Не кусается же.
— Еще бы она кусалась! Я бы тогда сжег ее в пламени своей ненависти!
— Опять ты со своей ненавистью! — Лерка ускорила шаг. — Все вы одинаковые!
— Кто одинаковые? — удивился Егор, едва за ней поспевая. — Антихристы?
Лерка фыркнула.
— Мальчики одинаковые. Только бы птичек поубивать да в кошек камнями покидаться. Еще раз так при мне сделаешь — вообще дружить с тобой перестану.
— Ну ты чего? — испугался Егор. Кроме Лерки, друзей у него не было. — Я ж это так… случайно! Я больше не буду!
— Вот и хорошо. — Лерка сбавила шаг, чтобы мальчик смог ее догнать. — Слушай, ты чего после обеда делаешь?
— Не знаю еще. Вроде бы ничего не делаю.
— У нас папа шашлыки готовит, хочешь — приходи.
