салонам, модным лавкам и ювелирным магазинам, причем как по эту, так и по ту сторону портала. Ни на что другое ни сил, ни времени не оставалось; лишь вечером, отправив будущую супругу в двадцать первый век, он мог немного расслабиться и подумать о своих делах.
Нельзя сказать, что эти хлопоты были лейтенанту неприятны. Скорее – наоборот, он с удовольствием наблюдал, как Ольга из взбалмошной пришелицы превращается в благовоспитанную московскую барышню. Она даже прекратила намекать на то, что могла бы не тратить времени – своего и обожаемого Сержа – на постоянные переходы туда-сюда через портал; несмотря на соблазнительность этого предложения, Никонов ясно дал понять, что намерен соблюдать приличия и переехать к нему она сможет только после официального бракосочетания. Ольга со вздохом согласилась, а лейтенант был на некоторое время избавлен от обсуждения свадебной кампании.
Проблем здесь хватало, причем о большинстве из них очаровательная Ольга понятия не имела. Правила жизни флотского офицера весьма строги; лейтенанту в скором времени придется представить будущую супругу начальству и сослуживцам, а значит – надо будет отвечать на вопросы о ее семье. Неравный брак хорошо смотрится на страницах романов; на деле же женитьба на девице неясного происхождения вполне могла кончиться если не отставкой, то переводом куда-нибудь с глаз долой, на Дальний Восток или на Каспийскую флотилию – обычное место ссылки проштрафившихся флотских офицеров. А этого допустить никак нельзя: вместе с должностью при Научном комитете морского ведомства Никонов лишился бы возможности влиять на развитие флота. В последнее время он и так забросил свои изыскания, уделяя непозволительно мало времени содержимому хранящегося в кабинете чемоданчика.
Кроме того, предстояло венчание – а закон обязывал священника быть особенно внимательным к совершению брака. А значит – требовалось представить в церковь документы, удостоверяющие, что возраст, вероисповедание, гражданское состояние жениха и невесты, отсутствие недопустимого родства между ними позволяют вступить в брак.
Самому Никонову, как военному, предстояло еще и предоставить разрешение на вступление в брак от непосредственного начальства. Но если с этим никаких хлопот не предвиделось, то об Ольге сказать того же было, увы, нельзя. У нее документов не было – вообще. Равно как и возможности выправить их законным путем. Конечно, такие вопросы в Российской империи испокон веку решались с помощью нужных людей и соответствующего размера мзды, однако Никонов подобного опыта не имел. Он уже подумывал обратиться за помощью к Корфу, который ориентировался в житейских коллизиях куда лучше него. Как-то Никонов упомянул об этом в беседе с Ольгой, но девушка отмахнулась и заявила, что «ребята сделают в фотошопе ксивы лучше настоящих, только надо найти образец».
Потратив четверть часа на выяснение, что, собственно, имела в виду будущая супруга, Никонов с негодованием отверг вариант фальшивки, пусть и очень высокого качества, – так что вопрос с документами оставался открытым.
– Серж, ты вообще меня слушаешь? Смотри, я никак не могу решить, какую из этих трех… нет, пяти шляпок выбрать! Посмотри, что тебе больше нравится?
Никонов вздохнул и, оставив тягостные мысли, с головой окунулся в водоворот предсвадебной суеты.
От этого приятного занятия его отвлек громкий крик снизу: «Куды прешь, храпоидол, господа не принимають!»
Лейтенант с усилием оторвался от созерцания невесомо-кружевных штучек непонятного назначения и вышел на лестницу. Внизу, в прихожей, встрепанный Николка сцепился с Федором, нипочем не желавшим пускать его «без докладу». Николка размахивал руками, что-то горячо втолковывая привратнику, но тот стоял как скала.
Увидев Никонова, мальчик обрадовался:
– Дядь Сережа… ой, простите, господин лейтенант, я к вам, очень срочно, а он вот не пускает…
Моряк кивком велел пропустить Николку (привратник удалился, шаркая войлочными туфлями и недовольно бормоча что-то себе под нос), а Николка, взлетев по лестнице, зачастил:
– Беда, дядь Сережа, Яшка попался! Хотел заглянуть в «Сибирь», его там и схватили. Я сразу к вам – надо что-то делать, а то этот гад Стрейкер его точно убьет!
– Погоди-погоди, – Никонов попытался остановить поток слов. – Какая Сибирь? Откуда там Стрейкер? А заодно и Яков? И куда он хотел, как ты выражаешься, «заглянуть»?
Через полчаса Николка сидел в гостиной, сжимая в ладошках кружку с чаем. Ольга хлопотала вокруг – напряжение последних часов вылилось у мальчика в форменную истерику: едва закончив невнятные объяснения, он попросту разрыдался.
А Никонов, поймав извозчика, мчался на Маросейку, где в этот час можно было застать в клубе барона Корфа.
Глава 15
Короче, это мы удачно зашли. Хотя и пришлось нервы помотать, не без этого. Германец-археолог, надо отдать ему должное, расколол нас как гнилой орех. Кто же знал, что этот подвальный сиделец к тому же знаменитый лингвист и всемирный полиглот? Вот он и уличил нас в языковых нестыковках: словечки там всякие, выговор, обороты – в общем, «нетипичные языковые конструкции». И когда отец заявил, что готов удовлетворить его любопытство по поводу того, кто мы такие, – я прямо обалдел. Мало нам Каретникова с беглым лейтенантом и его веселой командой…
Ах да, я ведь еще ничего не рассказал! В Александрии отец первым делом заглянул в русское консульство. И не зря – там нас ждало письмо от Николки.
