— Мы все еще можем считать это ничьей, — спокойно произнес я, стараясь говорить убедительно и уверенно. — Мы все еще можем вернуться в Амбер и обсудить все с отцом и Фредой. Я не хочу убивать тебя. Знаю, твой разум находится под чарами Эйбера.
— Заткнись!
— Нет. Ты должна знать, что ошибаешься — на счет Эйбера и всего остального. Он наложил на тебя какое-то заклинание. Подумай об этом, Изадора. Разве он тебе когда-нибудь нравился?
— Заткнись и сдохни!
Она бросилась ко мне, размахивая мечом, и мы снова сошлись в череде нерводробительных ударов.
Когда мы разошлись в следующий раз, вспотев и тяжело дыша, я воспользовался моментом и задал давно уже терзавший меня вопрос.
— Скажи мне, — произнес я. — Почему ты делаешь это для Эйбера. Ты его ненавидишь. Коннер рассказал мне об этом. Помнишь, как он сделал из твоей любимой лошади чучело и выставил его в качестве трофея?
В этот раз она не озаботилась ответом, а сразу же перешла к очередной серии полусумасшедших ударов, заставивших меня отступить к морю. Кончик ее меча жалил и летал, словно злая оса. Волны ударяли о мои ботинки, заставляя понять, что я отступил слишком далеко.
Изадора решила, что достала меня, и ее атаки стали еще сильнее. Ее техника по-прежнему демонстрировала идеальное чувство времени и баланса. Она легко могла оказаться сильнейшим противником из всех, с кем мне доводилось драться.
Удар. Защита — Защита…
Вселенная сузилась до ее глаз и свистевшего кончика ее меча. Я чувствовал, как все мое тело покрывается холодным потом.
Защита — Защита — Защита…
Тянулись минуты. Она когда-нибудь устает? Я чувствовал первые признаки усталости мышц, легкое жжение на спине и плечах. Если переживу этот бой, удвою количество тренировок; я явно находился не в такой хорошей форме, как считал.
Удар — Защита — Защита…
Дуэль отличается от схватки на поле боя не только возможностью отступить. Вокруг тебя нет потока людей и лошадей, нет боевых или предсмертных криков, звон стали не отвлекает тебя от противника. Все сводится к быстроте твоего клинка, твердости руки и уверенности маневров. И, если все остальное равно — силе и стойкости. Если не можешь получить преимущество другим путем, попробуй изнурить своего противника.
К несчастью, я чувствовал, что Изадора меня превосходила. Я держался лишь на волоске скорости и удачи.
Похоже, кольцо на пальце почувствовало мои трудности. При некоторых движениях сестры оно сигнализировало мне, предупреждая о ее намерениях. Одно быстрое сжатие означало финт. Два — двойной финт. Отсутствие сигналов — прямую атаку.
Я чувствовал, что слабею, хотя на моем владении мечом это еще не отразилось. Я бы предпочел окончить бой быстрее, пока она не воспользовалась слишком медленным отпором.
Я начал отслеживать ее движения, ожидая, когда выпадет шанс. Мое кольцо сжалось дважды — двойной финт. Сейчас!
Игнорируя ее клинок, игнорируя логику, я сблизился с Изадорой. Рукоятью меча я ударил ее в голову. Нормальный человек от такого удара пошатнулся бы, но Изадора едва дрогнула. Я видел, как мой большой палец врезался в ее висок. Ее правый глаз залило кровью.
— Сдавайся! — скомандовал я. — Это первая кровь!
Я видел, как слегка скривился ее рот, как если бы она внезапно засомневалась.
Кровь уже застилала ей взор. Внезапно Изадора оторвалась от меня и отступила, вытирая лоб тыльной стороной свободной руки. Пожалуй, от этого рана только должна была открыться еще больше.
— Сдавайся, — настойчиво произнес я, наступая на нее. — Отбрось свой меч. Не обязательно все должно окончиться твоей смертью.
— Нет! — Изадора одарила меня тяжелым взглядом, и ненависть в ее глазах лучше любых слов говорила, что сдаваться она не собирается. Каким бы методом ее ни контролировал наш брат, места для здравого смысла он не оставил.
Хотя я бы мог превратить это в свое преимущество. Все-таки, ей до сих пор не удалось меня достать. Она, должно быть, задается вопросом, неужели я лучший мечник, чем она?
— Ты не можешь драться с такой раной, — спокойно заявил я, как будто все время знал, что одержу победу. Я слегка опустил свой клинок, словно сестра угрозы больше не представляла. Это должно было разозлить ее сильнее всего. — Я пощажу твою жизнь, сестра. Победив, я всегда щедр.
Это сработало. Ее глаза сузились в щелочки, а челюсти сжались.
— Тебе просто повезло! — прорычала она.
— Можешь думать и так, — я усмехнулся. — Но ты уже дважды мне проиграла. Ждешь третьего раза, чтобы сдаться?
— Бой еще не окончен!
— Да, окончен. И ты проиграла, Изадора. Твои руки скользкие от пота и крови. Ты едва можешь видеть. Посмотри правде в глаза! Все кончено!
Она не ответила, но бросилась на меня с заливистым боевым кличем. Я парировал и ударил в ответ, и в этот раз это она едва смогла вовремя уклониться. Кончик моего меча зазвенел о сталь одной из ее нагрудных пластин.
