– Вытащи меня из-под них, Джинкс!
Стражники лежали беспомощной кучей, одежды их заморозились снова, руки пытались как-то справиться с мечами, которые просто болтались в их беспомощных ладонях. Этакая колышущаяся масса клинков. В конце концов запястья стражников странно вывернулись, и мечи попадали на землю.
– Они убили его! – завопил кто-то в толпе. – Чародей мертв!
Джинкс вцепился в обездвиженного стражника, попытался стащить его с Симона. Стражник яростно вытаращился на Джинкса, попробовал укусить его. Другие руки из этой кучи-малы норовили схватить Джинкса. Он узнал среди них длинную тонкую руку Симона, вцепился в нее, потянул. Стражники мотались из стороны в сторону, стонали, пытались лягаться – и, в конце концов, Джинкс навзничь упал на камни, а Симон повалился с ним рядом. Он продолжал, не мигая, смотреть на стражников.
– Вокруг нас люди, Симон, – сказал, поднимаясь на ноги, Джинкс.
– Пусть лучше не подходят, иначе я из них ящериц понаделаю!
Симон слегка повернул голову, поймав взглядом и часть толпы, – одежда, увидел Джинкс, замерзла и на этих людях. Однако за спиной его слышался злобный ропот и, обернувшись, он понял, что Симон справляется лишь с четвертой частью тех, кто их обступил.
Взглянув на Храм, Джинкс различил на его ступенях наблюдавших за происходящим людей в красных мантиях.
– Приготовься к пробежке, – сказал по-урвийски Симон. Он медленно встал, не сводя глаз с людей, которых обездвижил.
Большей готовности к пробежке Джинкс в жизни своей не испытывал.
И тут он услышал цокот копыт, а вскоре – гораздо скорее, чем позволял ожидать этот слабый поначалу звук – на площадь вылился из улицы отряд вооруженных конников. Толпа разбегалась, чтобы очистить им дорогу. Симон схватил Джинкса за руку и понесся прямиком навстречу наступавшему войску.
Бежать на всадников? Безумие! Джинкс следовать за ним не хотел. Он упирался, но Симон тянул его за собой, а падать на землю Джинкс не решался из страха, что кони затопчут его. И скоро кони окружили их. Правда конями они не пахли, да и наталкиваясь на них, Джинкс никаких ударов не ощущал.
– Иллюзия! – воскликнул он.
– Помалкивай и беги, – отозвался Симон.
Они побежали дальше и через минуту-другую снова услышали за своими спинами топот. Созданной чародеем иллюзии всадников не хватило надолго, толпа поняла, что ее надули. Они свернули на одну улицу, потом на другую.
Ничего знакомого Джинкс вокруг не видел, даже когда Симон подлетел к фиалковой двери и распахнул ее. И миг спустя они оказались в доме, в запыленной, заброшенной гостиной, и Симон захлопнул дверь, и привалился к ней, и оба замерли, пытаясь отдышаться.
Глава одиннадцатая
Вопросы жизни и смерти
Джинкс отдышался первым:
– Что это за…
Закончить он не смог, не хватило воздуха.
– Я не дурачина, – возразил Джинкс. – Это ведь тот город, из которого приходит София. Самарра. Где он находится?
Ответ он знал и сам – за дверью. Но теперь они вернулись в дом Симона, а дом стоял в Урвальде, и никакой Самарры здесь в помине не было.
– Иди. В дом, – выговорил сквозь стиснутые зубы Симон.
– Можно мне взглянуть на книги?
Симон не ответил, и Джинкс решил, что настаивать не стоит.
Он подошел к пустой стене, протянул руку к двери, открыл ее.
– Как ты это делаешь? – требовательно спросил за его спиной Симон. Сдавленный голос чародея напугал Джинкса.
– Просто знаю, что она здесь, – ответил он.
Симон промолчал, и Джинкс быстро пошел к кухне, желая убраться от него подальше. Симон почти никогда не сердился на Джинкса, во всяком случае, так, как сейчас. Обычно он лишь раздражался.
Постояв немного посреди кухни, Джинкс направился к входной двери дома, но тут его окликнул Симон:
– Подойди сюда, Джинкс.
Что-то в его голосе было не так. Джинкс остановился, обернулся. Симон сидел на ступеньках лежанки.
– Взгляни-ка туда и скажи, насколько все плохо, – попросил Симон.
Джинкса вдруг пронизал страх, такой холодный, точно он кусок льда проглотил. Из коридора к ступенькам, на которых сидел Симон, тянулась прямая линия темно-красных капель. Джинкс подошел к Симону, указавшему большим пальцем себе на спину. Неохотно, боясь того, что ему предстоит увидеть, Джинкс посмотрел на его спину. По пурпурной мантии Симона расползалось темное пятно.
