Джинкс

– Ты же понимаешь, тебе я ничем помочь не могу, – сказал Костоправ. – Ты лишился жизни.

– Да, но… разве нет способа вернуть ее? – спросил Джинкс, страшившийся ответа на этот вопрос.

– Строго говоря, нет, – ответил Костоправ. – Она у Симона. Сейчас, вот в этот самый миг, она еще существует – и ты еще жив.

«Та моя половина, что над землей», – подумал Джинкс, вспомнив слова Дамы Гламмер.

На память ему пришли годы, проведенные с Симоном, время, когда он считал, что тот очень даже добр к нему – на свой необычный лад. А что если Симон просто ждал, когда Джинкс подрастет и жизнь его станет достойной того, чтобы завладеть ею?

– А скажи, пока человек растет, жизненная сила его увеличивается? – спросил он.

– Разумеется.

– Выходит, злой чародей Симон может убить Джинкса на расстоянии, просто уничтожив отнятую у него жизнь? – поинтересовался Ривен.

– Да, – подтвердил Костоправ. И помолчал, ожидая, когда все это усвоят. – Однако это не в его интересах. Плененная жизнь – огромная сила.

Джинксу очень не нравился этот разговор о жизни, которой у него больше нет.

– Ладно, – сказал он, – я заплачу за то, чтобы ты снял заклятия с них. – Он был бы рад отдать что угодно, лишь бы выбраться из замка Костоправа. Джинкс протянул к нему руку с монетами.

– Пять серебряных полушек… постой-ка, а это что такое? – Костоправ снял с ладони Джинкса крошечную золотую птичку. – Золото? Откуда оно взялось у неумелого ученика чародея? Ты что же, украл его?

– Ничего я не крал! Симон сам дал мне его.

– Дал, стало быть… – Костоправ держал птичку большим и указательным пальцами, отблески пламени играли на ней. – А вот это уже совсем интересно.

Он поднес птичку к лицу, совсем близко, и улыбнулся ей:

– Приветствую, Симон.

Глава девятнадцатая Неподатливая дверь

Джинкс смотрел на Костоправа во все глаза. Тот широко улыбнулся и снова обратился к птичке-талисману:

– Как глуп я был, полагая, что ты отправишь мальчика в Урвальд, оставив его без всякого присмотра, Симон. Ведь это совсем на тебя не похоже. Однако ты все время следил за ним, не правда ли? Ну, так он здесь, в Костяном гнезде. И пока еще жив. Возможно, и тебе захочется заглянуть сюда с визитом.

Костоправ сунул птичку в карман своей мантии и еще раз улыбнулся Джинксу, Эльфвине и Ривену.

– Пойдемте, я покажу вам ваши покои.

В комнате, которая досталась Джинксу, висели пурпурные бархатные портьеры. Джинкс потрогал их – ткань оказалась настоящей, но грубой и узловатой на ощупь. Стало быть, не бархат. Это походило на пустую трату магии. Симон этого не одобрил бы. Симон… Даже при мысли о нем у Джинкса в животе возникала какая-то тяжесть.

Дама Гламмер была права. У Костоправа нашлось, что порассказать о Симоне. И ничто из услышанного Джинксу не понравилось.

Он подергал окно. Оно не открылось. Джинкс попытался мысленно поднять раму, однако сила Урвальда здесь была недоступна, а отыскать ее в себе ему не удалось. Симон вечно бранил его за неспособность собрать достаточное количество силы! Симон… Тьфу!

Джинкс поискал другой источник силы и сразу же его обнаружил – похоже, неисчерпаемый. Где-то в замке крылись огромные запасы силы.

Однако воспользоваться ею Джинкс не решился. Источник наверняка принадлежал Костоправу, и если черпануть оттуда силу, он может это почувствовать.

В дверь постучали. Джинкс открыл ее. В комнату вошли Эльфвина и Ривен.

– Как-то странно все, правда? – проговорила Эльфвина, когда дверь закрылась.

– Ты могла бы и сказать нам, что твое заклятие заставляет тебя всегда говорить правду, – укорил девочку Джинкс.

– Ну, я стеснялась, – ответила Эльфвина. – Ты ведь тоже не сказал, что этот твой злой волшебник убил тебя.

– Я не знал!

– Больно было?

Обсуждать это Джинксу не хотелось.

–?Я попытался открыть окно и не смог, – сказал он, уходя от вопроса Эльфвины. – Силы нет.

Ривен подошел к окну, подергал его – и тоже не преуспел.

–?Ты хочешь сказать, что никакой магии творить здесь не можешь?

–?Не совсем так, – ответил Джинкс. – Запас силы здесь есть, и очень большой, но я не могу воспользоваться ею без ведома Костоправа.