чистыми ножами и вилками. Поваренок отделался легким испугом, а вот столовые приборы придется перемывать.
Помочь собрать ножи и вилки мне не дали, настоятельно порекомендовав пойти в уголок и тихонько там посидеть.
Ну и пожалуйста, не больно-то и хотелось на самом деле!
Пожав плечами, я вернулась к подруге и торжественно вручила той прядь темных во всех смыслах волос.
Девушка мотнула рыжей головой и повернулась.
– Кстати, а ты-то кого соблазнять собралась? – поинтересовалась Наточка.
Я замешкалась.
Подбивая вчера подвыпивших девчонок на ограбление преподавательского кабинета, я преследовала сразу несколько целей – стырить формулу для Конни и Ролли, а также сделать все возможное, чтобы Эми наказали кухней.
Естественно, подруги о моих коварных планах ничего не знали и были свято убеждены, что в кабинет мы идем, чтобы пополнить ведьминские запасы и соорудить зелье для приворота наших Прунцев. Вот только, в отличие от девочек, у меня не было объекта для страсти и прочих нежностей.
Что же делать?
– Да ладно тебе, – стала настаивать подруга, – я никому не скажу. Ну же, кто он?!
Я сглотнула и выдала первое, что пришло в голову:
– Профессор Карода!
– Бэ-э-э, – скривилась подруга. – Он же старый! И у него бородавка на лице! А еще он, когда что-то объясняет, брызгает слюной во все стороны!
«Спасибо, – язвительно похвалила длинный язык гордость. – Теперь благодаря некоторым чересчур длинным нас считают извращенками!»
– А еще у профессора характер противный, – сказала я. – Он у меня реферат по летней практике требует. А мне влом!
– Всем влом, – кивнула Натка, возвращаясь к своим зельям, – но мало кто додумается травить профессора любовным зельем ради собственного нежелания учиться. Коварная женщина!
Остаток дежурства я благополучно проспала и очнулась, только когда Наткин локоть нечаянно заехал мне в бок.
К тому моменту два флакона уже стояло в ожидании своих жертв. Мне же ведьмочка отдала яблоко, начиненное слабеньким зельем, вызывающим симпатию, предупредив, что старикан слабенький и лучше на нем с любовными зельями не экспериментировать.
Заверив подругу, что позывные для вызова реанимации помню, я с чистой совестью вышла на раздачу в обеденный зал.
Счастливый знакомством с таким чудом, как Эмилия, Али был снисходителен к нашей троице и поставил на раздачу салатов.
Сказать, сколько студентов ест салаты?
Один! Думаю, даже уточнений не требуется, кто этот несчастный вегетарианец. И так понятно, что это – я. Но, судя по всему, сегодня в моих одиноких рядах народу прибавится.
– Святые небеса, – удивленно воскликнул директор Рохан, заприметив нашу загадочно улыбающуюся тройку. – Ангелина, Наталья, Э-э-э…
– Эмилия, – подсказала я.
– Почему вы здесь?
Мы с Наткой переглянулись, после чего рыжая осторожно прощупала почву:
– Директор Рохан, а вы с утра профессора Барадоса не видели?
– Нет еще… – На лице ВУДа мелькнуло понимание. – Накосячили уже, значит?
Мы дружно опустили головы и изобразили глубокое раскаяние.
– И надолго?
– До конца дня, – призналась Натка.
Директор окинул нас грозным взглядом и скрылся среди толпы оголодавших студентов, бросив еле слышное:
– Надо срочно предупредить медпункт!
Я улыбнулась краешком губ и приготовилась ждать…
Стоит ли говорить, что этим утром салаты были самым востребованным на завтрак блюдом?
Студенты отстаивали нехилую очередь, чтобы втихаря поглазеть на Темную, попутно обмениваясь шутками и новостями со мной и Наткой.
Эмилия робела, чувствуя на себе повышенное внимание, и смущенно краснела каждый раз, когда кто-то особенно открыто любовался ее внешностью.
Неожиданно очередь словно ножом разрезала высокая фигура:
– Куратор Де ла Варга, можно с вами поговорить?
Почти на полголовы возвышаясь над остальными, на меня, не отрывая нахальных глаз, пристально смотрел Крысеныш.
Я оглянулась на Натку, но та только махнула рукой:
– Вали! – и, улыбаясь очередному знакомому в очереди, весело крикнула: – Мы уж как-нибудь без тебя справимся!
