Черный сгусток проплыл по воздуху и завис в кресле напротив Темного.
– Первая Тень приковал бы детей друг к другу цепями. На особо разговорчивых – намордник, на особо строптивых – электрический ошейник. Дисциплина гарантирована на все сто! – усмехнулся призрак. – Кстати, данный метод еще не запатентован, так что можешь пользоваться.
– Как же хорошо, что на роль сопровождающего совет выбрал меня! – засмеялся профессор Дарон. – Неужели они все-таки решили поберечь тонкую детскую душу?
– Не-е, кабы берегли, то не отправили бы с вами Тринадцатую Тень, – из стороны в сторону качнул красными глазами сгусток. – Думаю, они просто из двух зол выбрали меньшее. Кто ж знал, что ты с этими балбесами нянчиться будешь, скоро вообще грудь предложишь!
– Полегче на поворотах, – нахмурился Темный, усаживаясь ровнее.
– А что? Правда глаза колет, грудастая мамочка! – начал откровенно глумиться призрак. – Вы, кстати, почему задерживаетесь?
Профессор Дарон взял со стола небольшой лист, сложенный пополам, и протянул духу.
– Операция проходит на удивление нормально, – признался Темный. – Первый этап пройден, переходим ко второй фазе.
Призрак подлетел и выполнил замысловатый кульбит в воздухе.
– Представляю, как рвет и мечет Тринадцатая Тень, – заржал призрак. – Он рассчитывал вернуться через пару деньков, а тут такая подстава!
– Никлаусу некогда скучать, – улыбнулся Темный. – Он просит нарыть все возможное на студентку Ангелину Де ла Варга.
Впервые за все время разговора призрак посерьезнел и даже вернулся в кресло.
– Ого! Если сам Тринадцатый заинтересовался… Что, неужели эта Светлая девчонка выдающийся маг?
– А она и не маг, – пожал плечами Темный. – Всего лишь простой теоретик.
Черная сущность мигнула красными глазами, а потом просто взорвалась от смеха и принялась носиться по комнате.
Лежу и слежу, как тикают часы. Поднимаю голову от подушки, прислушиваюсь к Наткиному дыханию. И чего эта паразитка не спит? Между прочим, уже почти час ночи!
– Козлик, – невнятно шепчет Натка, прижимая к груди медвежонка.
Еще пара минут, и со стороны ее кровати раздается тихий девичий сап, означающий глубокое погружение в нежные рыжие грезы (почему-то не сомневаюсь, что даже сны у подруги в рыже-оранжевых тонах).
Фу-у-ух… теперь можно и самой…
Сон пришел моментально, словно караулил за дверью и ждал отмашки флажка. Я как раз была на самом интересном моменте – улитка в костюме сталевара уже почти закончила брить ноги ластиком, – когда вдруг поняла: «Пора просыпаться».
Улитка обиженно нырнула в ванну, а я внимательно посмотрела на свои руки и проснулась внутри своего же сна.
Усмехнувшись, быстро развернулась направо, ища знакомую дорожку, и потопала. Где-то там впереди уже ждал Крестный.
– Привет, Ангел! – улыбнулся он и подвинулся, представляя мужчину, стоящего рядом с ним. – Знакомься, это Бык.
– Знакомы уже, – заржал коротко стриженный наемник и неуловимым движением вонзил в меня сразу два лезвия.
Я крякнула от испуга и удивленно покосилась на Крестного.
– Бык будет твоим учителем, – как всегда спокойно ответил тот на мое невысказанное «Какого фига?».
Ухватившись за деревянные рукоятки, медленно вынимаю лезвия из груди и перетекаю в стойку:
– Так чего мы ждем?
Бык усмехнулся:
– Нахальная девочка, – и без предупреждения бросился в атаку.
Два молниеносных выпада, на которые я даже не смогла толком среагировать, и… на полу валяется моя правая рука, отрезанная по самый локоть.
– Эта наглая обезьянка не выстоит и пяти секунд, – сообщил наемник Крестному.
– А должна… – был ответ.
Одной из особенностей осознанного сновидения является возможность переживать ситуации, невозможные в обычной жизни. Крестный не часто позволял мне работать с настоящими мечами на практике, зато здесь отрывался по полной.
Зажмурившись, представляю руку на положенном ей месте и встаю.
– Это кто тут обезьянка? – фыркнула я и пошла в атаку…
За время тренировки с Быком я множество раз лишилась всех конечностей и четырежды теряла голову. В буквальном смысле слова.
– Лина, ты слушаешь свое тело? – поинтересовался Крестный.
– Конечно! – на мгновение замираю. – Вот сейчас оно меня ненавидит. И это чувство вряд ли пройдет.
– Когда ты уже запомнишь! – скрестил он руки на груди, разглядывая мою звездообразную тушку, пытающуюся собраться воедино и принять вертикальное положение. – Думать надо головой, любить – сердцем…
– Чуять – жопой, – вставил ехидно улыбающийся Бык.
