– Топай, – махнула рукой ведьма, двигая к себе тарелку с горкой блинов, и мечтательно улыбнулась: – Я закачу такую потрясающую вечеринку на твоих похоронах!
Улыбаюсь, представляя, как будут отплясывать у моей могилы подвыпившие студенты и профессора. Как ни странно, круче всех в моем воображении почему-то отплясывал до безобразия счастливый Крысеныш.
– Я провожу, – вызвался Кебил, не выпуская ножа из рук.
Темный оказался ценителем, превосходно разбирающимся в холодном оружии, чем тут же снискал мою благосклонность. Я настолько прониклась к парню, что даже решила похвастаться своими любимыми клинками, как только мы придем в комнату.
– Они великолепны, – с сожалением возвращая ножи обратно, простонал Кебил. – Кстати, что там с твоим резервом? – полюбопытствовал он, без лишних слов снимая с себя куртку и протягивая мне. – Кимми целое утро врал, что ты ему свой магический резерв просто так отдала…
Мы как раз вышли из преподавательского крыла и неторопливо шагали через дворик по направлению к женскому общежитию, поэтому приятному бонусу в виде теплой куртки я обрадовалась, как любимому родственнику.
– А он и не врал, – пожимаю плечами, а потом резко торможу, оборачиваюсь и замираю напротив парня. – Ты хочешь сказать, что вы никогда не имели дело с Пустышками?
Кебил, немного удивленный такой неожиданной реакцией, осторожно кивнул.
– В Темных землях нет таких, как ты, – уверенно ответил он, заботливо застегивая на мне пуговицы куртки, в то время как я стояла, молчала и офигевала.
Если Темные не знают про Пустышек, значит, и про «Ритуал двенадцати» им тоже ничего не известно. Выходит, что на таких, как я, никто там не охотится.
«Может, эмигрируем?» – предложила жажда жизни.
«Только через мой труп», – уперлась патриотичность.
– Что-то не так? – беря меня за плечи, спросил Кебил.
Я помотала головой и улыбнулась.
– Забей… – отмахнулась и попыталась сменить тему, но неожиданно Кебил прижал палец к моим губам, насторожился и… зашевелил ушами!
– Мр-мр-мр-р-р-р… – послышалось едва уловимое.
Темный нахмурился, пытаясь определить, какой зверь может так раскатисто мурлыкать, а вот меня осенило моментально.
Схватив парня за руку, я рванула к ближайшим кустам.
– А мантикоры на Темных землях водятся? – тихо шепнула я, притворяясь ветошью.
– Так вымерли вроде, – так же тихо ответил Кебил, осторожно высовываясь из кустов, а потом замер и заковыристо выругался, потому что по скверику вальяжно шагала та самая, которая вымерла.
– Мантикора… – ошеломленно выдохнул он, возвращаясь в кусты.
– А я про что! – фыркаю, вынимая так вовремя подаренные Крестным ножи. – Кстати, ты знаешь, как обходить «Миллероу»?
– Заклинание полного подчинения? – удивился Кебил. – Хочешь сказать, у этой твари есть хозяин?
– И хозяин, и недружелюбная подружка, – тихо шепнула, примериваясь к ножам. – Так знаешь или нет?
Кебил осторожно выглянул еще раз, попутно вынимая из складок одежды пару обоюдо-острых кинжалов.
– Конечно, знаю, – ответил парень. – Вот только пока хозяин этой зверюги жив, мне его обойти не удастся…
– А мы никого обходить не станем, – осторожно закатываю длинные рукава куртки. – Ты кидаешь на мантикору еще одну «Миллероу». Заклинания пойдут внахлест, и у нас появится несколько секунд на атаку.
Кебил сосредоточенно нахмурился и кивнул.
– У этих тварей чувствительное пузо, – задумчиво произнес он и присел. – Ты атакуешь живот, я срезаю жало на хвосте, а потом вместе добиваем.
– А чего это мне под пузо лезть? – возмутилась я, не слишком радуясь перспективе отбить еще не до конца восстановившуюся спину.
– Ну ты же мелкая, тебе сподручнее! – широко улыбнулся парень, вставая в полный рост.
«Дискриминация какая-то», – возмутился во мне каждый сантиметр.
– Погнали! – скомандовал Темный и принялся произносить сложносоставную схему заклятия.
Не теряя времени, я вскочила на ноги и побежала навстречу счастливо оскалившейся мантикоре. Опережая меня, унеслось заклинание и четко ударило в морду ошарашенного животного, а дальше я кувырнулась, скользнула под живот замершей кошечки и вонзила ножи.
Вой, раздавшийся следом, явственно подтвердил, что Темный был в корне неправ. Белоснежное пузико мантикоры не просто чувствительно, оно – сверхчувствительно.
Иначе почему бы еще «ночной кошмар» затряслась и решила прижаться к земле, погребая меня под своей пушистой тушей?
Вытаскивать ножи времени уже не было, поэтому я разжала руки и перекатилась, стараясь уберечь тело от капитального расплющивания.
