две недели до начала каникул я завела привычку здороваться с охранником и перебрасываться с ним парой слов, поэтому он без труда узнает меня.
– Анна Владимировна? А сегодня никого нет. Вы что-то забыли?
– Я оставила в раздевалке купальник. В прошлый раз. Можно, поищу?
– Идите.
– С наступающим вас, Виктор Сергеевич. Я вам пунша принесла, чтобы веселее было. – Я протягиваю термос.
– Что вы, Анна Владимировна! Не надо! Нам не положено.
– Берите-берите! Он безалкогольный! Только чай с пряностями и апельсиновый сок. Я всегда такой делаю на Рождество.
– Ну, если безалкогольный… Спасибо.
Я бегу в женскую раздевалку. Включаю свет. Меньше чем через минуту в стекло стучит Максим. Я открываю окно и говорю ему:
– Подождите.
Снова бегу на пост.
– Виктор Сергеевич, там сыро и воняет чем-то. Я окно открыла.
Он пожимает плечами.
– Ну ладно.
Кто же станет спорить с беременной!
Краем глаза я замечаю у него на столе мой термос. Интересно, пил он уже или нет? В пунш добавлена хорошая доза мочегонного – в качестве дополнительной страховки.
Возвращаюсь в раздевалку, впускаю Максима.
В темноте плещет вода в бассейне. Тоже дополнительное прикрытие.
Мы встаем на пороге раздевалки. Я смотрю на сенсорные ленты под потолком. Вот загорелись синие огни на противоположной стене. Вот погасли – и загорелись сбоку. А вот сейчас вспыхивают клетки вдоль «нашей стены». Я, стараясь двигаться плавно и без рывков, иду, прижимаясь к кафелю. За мной Максим.
– Раз, два, три, четыре, пять – стой!
….
– Четырнадцать… пятнадцать… пошли.
….
– Четыре, пять – стой!
….
– Четырнадцать… пятнадцать… пошли.
Так мы приходим к заветной двери. Максим достает кредитную карточку и в момент очередного «мертвого сезона» вскрывает замок. Это у него получается с первой попытки – сразу видно, что человек опытный.
За дверью лестница.
Мы спускаемся в «подвал Синей Бороды», и я решительно щелкаю выключателем.
Перед нами действительно около дюжины медицинских аппаратов. Некоторые прикрыты пленкой, другие стоят просто так, открытыми, на контактах еще остались следы геля. Мы с Максимом идем вдоль стен, внимательно изучая каждый прибор. Один напоминает старинную радиостанцию с огромными наушниками, другой имеет манипулятор, больше всего напоминающий пистолет, третий вообще соединен с надувным костюмом, способным надежно обездвижить пациента. И чем дольше я смотрю, тем лучше понимаю, как я опростоволосилась.
Максим мрачно созерцает всю эту средневековую пыточную камеру.
– Вы можете разобраться, что тут к чему?
Я не знаю, куда девать глаза от стыда.
– Да, могу. Я ведь медсестра по образованию. И… Максим, извините, я обманула вас. Не нарочно, но…
– Что значит обманули?
– Это не лаборатория доктора Франкенштейна. Это – кабинет аппаратной косметологии.
– Что?
– Да. Просто я не знала. Может, они не хотели регистрировать его, потому что это чертова уйма бумажек и денег, а может, просто еще не успели.
– А он так и должен выглядеть? – спрашивает Максим с подозрением. – Вот эта, например, штука. – Он тыкает пальцем в костюм. – Она безопасна? Сюда добровольно ложатся?
– Да, это аппарат для лечения целлюлита. Кавитация ультразвуком в сочетании с вибрацией. Выглядит, правда, устрашающе, но абсолютно безопасно.
