– Традиции и долг!.. – прохрипел отец. – Это главное!
– Да, папа! Да! Папа?!
Ворвавшиеся медики оторвали его от отца, заполонили комнату, загородили кровать спинами в белых халатах…
– Господин Президент… – услышал Марек и поднял голову: у двери стоял Бахир, начальник «королевских конюшен». Воспоминание скребнуло острым когтем: прозвище придумал отец.
– Не зови меня так, Бахир, – тихо попросил Марек. – Какой я Президент…
– Все равно… Нужно привыкать… – осторожно произнес Бахир.
Отца больше нет… Он, Марек, Президент. Какой он Президент?! Куда он суется после отца?! Но он должен… он обещал. Обещал вернуть власть. И удержать ее. Обещал это и еще кое-что…
– Как он?.. – тускло спросил Марек Бахира.
– Я передал ему, господин… Объяснил… Это так странно – объяснять что-то машине… Он все понял. Но просил не отдавать его. Просил оставить его во дворце.
– Во дворце? Не отдавать? Но ты сказал ему, что я не смогу с ним общаться, не смогу быть с ним. А ему ведь нужен полет. И нужен друг рядом.
– Я объяснил. Но он сказал, что все равно хочет остаться.
Бахир замолчал. Молчал и Марек. «Бисер…» Вспомнилась вдруг первая встреча, а потом сразу же, без перехода, последний полет… С отцом…
– Береги его, Бахир, – глухо проговорил Марек. – Заботься о нем. И… И скажи ему… Скажи ему, что я его люблю… Иди.
Бахир сдержанно поклонился, дверь за его спиной бесшумно закрылась. Марек, оставшись в одиночестве, уронил голову на сложенные руки. Но уже через мгновение вскинулся: все, хватит! Он обещал отцу, и он сделает все, что нужно.
Марек поднялся и твердым шагом направился к двери.
– Папа, привет! Ты занят? – звонкий мальчишеский голос заставил Марека оторвать голову от бумаг. Сын, черноволосый и черноглазый, как и его мать, стоял на пороге Президентского кабинета.
– Заходи, Тимирей. Рад тебя видеть. – Марек отложил бумаги, вышел из-за стола навстречу мальчику. Дружески тряхнул его за плечи, удивился: – Ого, да ты, кажется, еще вырос? Тянешься вверх, как молодой баобаб.
– Скоро буду выше тебя, папа! – довольно улыбнулся Тимирей. – А ведь мне всего двенадцать! Представляешь, что будет в двадцать?
– Будем прорубать дырки на второй этаж, чтобы ты мог пробираться по комнатам, – усмехнулся Марек. – Как дела? Что происходит в твоей молодой жизни?
Он спросил, и вдруг ему показалось, что этот вопрос уже был когда-то, уже звучал в этой комнате…
– Папа, я к тебе по делу, – серьезно сообщил Тимирей. – Мне тут сказали, что у нас есть какой-то особый флаер. В запасном ангаре. Я хотел бы его посмотреть. Можно?
– Флаер?.. – медленно произнес Марек, стараясь, чтобы голос звучал как обычно. – А сообщил тебе об этом, конечно, наш «конюший»?
– Ну да, Бахир. Он сказал, что это интеллектуальный флаер, а ведь в основном составе у нас таких нет. А мне очень интересно – я о них читал. А еще Бахир сказал, что когда-то это был твой флаер. Специальная подростковая модель. Это правда? Ты ведь никогда к ним не подходишь. Кстати, почему?
– Так получилось, сын. Так получилось. Когда-нибудь расскажу.
– Ладно, – покладисто кивнул Тимирей. – А пока могу я сказать Бахиру, что ты разрешил осмотреть машину?
Марек медлил.
– Папа! Пожалуйста! Я буду очень осторожен и ничего не испорчу!
– Хорошо, – медленно произнес Марек. – И, знаешь, – чуть запнулся он. – Давай пойдем вместе.
– Какой красавец! – прошептал Тимирей, глядя на флаер, стоящий посреди пустого ангара. Обернулся к отцу: – Можно?..
И, получив кивок, неторопливо пошел вокруг машины, внимательно разглядывая каждую деталь. Марек стоял и смотрел. Но когда сын скрылся за гладким блестящим боком, не выдержал. Будто во сне сделал шаг вперед, медленно вытянул руку: коснуться, погладить крыло, услышать… Но ладонь замерла в сантиметре от гладкой поверхности: нельзя! Он обещал! Боясь поддаться искушению, Марек убрал руки за спину. Постоял, успокаивая дыхание.
Он обещал и сдержал свое слово. Он жил и действовал так, как хотел отец: стал хорошим правителем, соблюдал долг и традиции. Но изменения – они нужны. Необходимы. И если приходит время меняться, а ты не можешь сделать это… Если ты ограничен – запретами, привычкой… или словом…
– Тимирей… – позвал Марек негромко.
– Да, папа, – рассеянно отозвался тот, выходя из-за флаера. Взгляд его по-прежнему был прикован к машине.
– Помнишь, ты спрашивал, что самое важное для правителя?
– Да, – удивленный неожиданным вопросом, мальчик вскинул глаза. – Ты сказал, что соблюдение традиций.
– И это верно. Но бывает так, что приходит пора меняться. И если ты не можешь сделать это сам, ты должен уступить место тому, кто сможет это
