Мужчина вздохнул, поднялся на крыльцо. Из открытой двери кухни вкусно пахло жареной картошкой. Мальчик был там. Стоял у окна, смотрел во двор. Не оборачиваясь, спросил хмуро:
– Почему она опять нас не дождалась? Приготовила всё и ушла!
– Ты же знаешь, ей приходится экономить ресурсы.
– Из-за меня?
– Из-за всего. Потерпи. Станешь немножко старше, научишься думать…
– Я и так умею!
Мужчина не ответил. Подошёл к плите, разложил по тарелкам картошку, достал вилки, нож, нарезал хлеб.
– Мой руки и садись обедать.
Мальчик постоял немного. Потом молча подошёл к рукомойнику, сложил руки лодочкой, надавил на носик. Вытер полотенцем, сел за стол, ковырнул вилкой в тарелке.
– Я умею думать, вот увидите… – буркнул под нос.
Впрочем, хмурое настроение его продержалось недолго – до второго стакана компота:
– Па, сегодня твоя очередь посуду мыть! Я на озеро побежал!
– Осторожнее там. Оно ещё не уплотнилось…
– Знаю!
Длинное узкое озеро обхватывало пустошь с четвёртой стороны. Ближний берег его порос такой непролазной осокой, что воды и не видно. С одного края озеро постепенно переходило в болото и терялось где-то в лесу, обойти его там пока не получалось. Вторым – упиралось в железнодорожную насыпь. Собственно, лишь оттуда, с насыпи, и можно было увидеть его целиком: иногда неподвижную, иногда подёрнутую рябью поверхность, старую корягу, похожую на голову водяного, что торчит из воды у противоположного берега. И сам тот берег – такая же полоса осоки, и дальше ничто.
Впрочем, это мужчина рассматривал озеро с насыпи. А мальчик разведал тропки, ведущие сквозь осоку. Где-то там было его секретное место, где можно думать, никому не мешая.
Мужчина успел убрать со стола, помыть посуду, спрятать её в шкафчик и уже взялся за совок и веник, чтобы подмести пол, когда услышал со двора не то изумлённый, не то испуганный вскрик. Шагнул к окну и замер. К дому бежал мальчик, а за ним по пятам…
Мужчине захотелось зажмуриться, ущипнуть себя, чтобы наваждение рассеялось. Но всё было реально. Сминая осоку, из озера на пустошь шёл динозавр. Мужчина не очень-то разбирался в их видах, но судя по рядам острых зубов в раззявленной пасти, по когтям на коротких передних конечностях, травоядным он не был. И тут же низкий утробный рык развеял последнюю надежду, что это мираж.
– За дом беги! Прячься! Быстрее! – заорал он мальчику.
Тот и так бежал что было духу. Но каждый шаг монстра, неторопливый пока, сводил на нет все старания. Минута – и динозавр будет возле дома. Нет, он снесёт дом!
Бежать к двери времени не оставалось, мужчина неловко выпрыгнул в окно, не удержался на ногах, упал на четвереньки. Сообразил, что чудовище не остановить, нет у них оружия. Его можно только раздумать… и прорвать брешь в самой сердцевине их мира. Ничто только и ждёт этого. Брешь мгновенно расползётся, пожирая с таким трудом уплотнённую твердь, и чтобы залатать её, понадобятся ресурсы, ресурсы и ещё раз ресурсы. Значит, раздумать нельзя, нужно трансформировать, монстр не может быть чересчур плотным для этого.
Он слишком медлил. Динозавр уже вытаптывал их огородики. Четыре великанских шага и он…
Чудовище споткнулось. Голова его продолжала двигаться, но уродливый торс, мускулистые задние ноги, длинный массивный хвост посыпались, развалились. Миг – и перед домом выросла гора тяжёлого мокрого снега. Накрыла огород с недокопанной картошкой, кусты смородины. Докатилась до выточенной из мрамора статуи женщины, что стояла на пути динозавра, завалила её. И прежде, чем похоронить статую окончательно, теряющий очертания череп снёс женщине голову. Напрочь.
Мальчик этого не увидел. Он обернулся, боязливо выглянул из-за угла, когда всё было кончено.
– Мама… там же мама стояла? – растерянно указал он на серую кучу.
– Не бойся, это снег. До завтра растает.
– Ага… а ей не холодно?
– Нет. – Мужчина подошёл к мальчику, обнял за плечи: – Зачем ты динозавра думал? Он же мог тебя затоптать.
– Я… я не знал, что он такой большой получится. В книжке они не такие.
– Такие, такие. Ты пока плохо ориентируешься в размерах. Давай лучше завтра котёнка попробуем думать?
Ночь мужчина и мальчик думали вместе. Солнце послушно опустилось за кроны дальнего, нехоженого пока леса. Не солнце, разумеется, а жёлтый светящийся диск, прикреплённый к небосводу, – но какая разница, если похоже? Потом они гасили освещение мира. Медленно, с востока на запад сгущали синеву, добавляли в неё чёрную краску. Последним штрихом мужчина сделал небо прозрачным.
