– Я представляю. Я ведь тоже присматривался к хирургии на последних курсах. Ужасная специальность. Бесконечные дежурства, огромная нагрузка. Пока ты молодой, с тобой просто не обращаются как с человеком. Каждый считает нужным какую-нибудь хамскую шутку отпустить… И на разборах, если что случалось, так друг друга топили, лишь бы самому выйти чистеньким. А тут еще и женщина… Даже я подумал-подумал и понял: я пас. Хотя знаете, что самое странное: на гинекологии было всё нормально, хотя тоже ведь хирургия. И расписание нормальное, и помочь всегда без проблем, подменить если что. И… там же коллектив в основном женский… уходили в декретный… приходили… как-то между делом, всё в рабочем порядке. Посмотрел бы я, что было бы на хирургии в этом случае! То есть лучше не смотреть. Там ординаторы в первые пять лет даже не женились. «Да ну ее, залетит еще, а мне завотделением вместо обязательного отпуска по уходу – заявление по собственному желанию. И – прощай карьера!»
– Значит, вы легко догадаетесь, когда Юлия начала всерьез пить.
– Да уж!
Витя мрачнеет и засовывает в рот еще один кексик – целиком, чтобы прогнать мрачные воспоминания. Совсем еще мальчик!
– Тогда ее мама вышла на пенсию и переехала к родственникам на юг. Юлия сдавала мамину квартиру, а жила в аспирантском общежитии – было ближе к работе, у них на отделении была милая манера: если у больного осложнения, вызывать лечащего врача в любое время. На отделении быстро поняли, что если ты выпил, чтобы расслабиться, то на повторную операцию тебя не вызовут. Кроме того, в общежитии – вечно компании, всё время что-то празднуют. А потом, когда она поняла, что как ни паши, карьеру не сделаешь, ей просто не переждать всех мужчин-врачей на отделении, начала пить крепко. Потом в какой-то момент испугалась, как я понимаю. Завязала. Ушла из нейрохирургов в невропатологи, когда забеременела. Вышла замуж, родила ребенка, замужество оказалось неудачным, она про него ничего не рассказывала толком. Развелась. Отправила ребенка к бабушке. Снова стала пить: чтобы снять стресс. Принимала периодически курсы адаптогенов, гепатопротекторов и как-то держалась, хотя сползала. Мы всё поняли буквально в последний год. А когда поняли, то оказались в ловушке – доказать-то мы могли, у нее к тому времени уже почти не было сил скрываться, но – как же? Это же Юлия, она нам как старшая сестра. Неплохой администратор, кстати, была, заботливый. А уж диагност вообще экстра-класса. Потом она сама ушла. И – вот.
– Грустная история.
– Да.
Мы молчим.
– Слушайте, Виктор. – Я неожиданно вспоминаю о Лизе и хочу сменить тему. – Довольно об этом. Мертвые мертвы, а живые живы. Но, кстати, о диагностах. Давно хотела узнать, как вы, врачи, ставите диагноз? Я имею в виду: вы же не видите патологию, как я. Я всегда поражалась, когда Юлия говорила, где и что не в порядке, и это совпадало…
– Вообще-то принцип простой: симптомы укладываются в синдром, затем выявляем причину, если возможно, или, по крайней мере локализацию «поломки» – вот и диагноз.
– Как-то слишком общо. Но я понимаю, сейчас уже поздно…
– А где у вас тут можно хорошо провести время?
– В смысле?
– Я говорю о выходных. Я недавно в городе. Можно сходить куда-нибудь в театр или на концерт?
– Можно, наверное. А почему вы меня об этом спрашиваете?
– Потому что вы, одинокая и интеллигентная, должны быть в курсе, – улыбается Виктор. – А вообще я к вам клинья подбиваю.
– Что?
– Мне нравится говорить с вами. Хотелось бы подружиться, если вы не против.
Улыбка у него совсем мальчишеская – обезоруживающая в своей искренности. Но я смотрю глубже и с ужасом вижу полную картину эротического возбуждения. На этот раз я пропустила момент – растяпа! – и сформировались оба «обручальных кольца»: восходящее (гипоталамус-инсулярная область на дне латеральной борозды, между лобной, теменной и височной долями – средняя опоясывающая кора – орбитофронтальная и премоторная кора) и горизонтальное (оптические и слуховые центры соответственно в затылочной и височной коре – суммация импульсов в височно-затылочной доле – сборка эротического образа – и передняя опоясывающая извилина – оценка – и дальше снова орбитофронтальная и премоторная области – формирование ожиданий, поведенческие реакции). Вот уж сделала интеллектуальный минет! Спасибо Лизе за определение.
Но с другой стороны мысль, посетившая меня пару минут назад, тоже возбуждает. А она проста: случай Лизы нужно рассматривать не с точки зрения детектива, которым я никогда не была, а с точки зрения врача, к которым я имею отношение. Точнее – с которыми имею отношения. Конечно, прямо ничего нельзя рассказывать: Максим запретил, да и вряд ли поверят – но нельзя ли повести разговор так, чтобы Виктор дал мне подсказку, сам того не зная? «Эх, Юлию бы сюда, – приходит мгновенная мысль, болезненная, как ссадина. – Задачка как раз для нее».
– Выставка современных художников подойдет? – спрашиваю я Виктора.
– Конечно, подойдет. В субботу вам будет удобно?
Свидание получается практически идеальным. Вите нравится выставка, нравятся Ликины спины. Я знакомлю его с Ликой, и он оказывается очень галантен: «Удивительно! Вы такие разные и такие обе талантливые». Мы веселимся, глядя на картины
