мерзким эльфам о том, что у воинов Иберии все еще хватает мечей для справедливого возмездия.
– О каком возмездии ты говоришь? – ужаснулся Трай. – Кинжал Ивара в руке короля не является доказательством причастности дома Арувала к убийству. Нельзя же принимать такие судьбоносные решения второпях. Я лично расследую обстоятельства убийства короля. Клянусь посохом верховного, все не так однозначно, как вам кажется.
– Что ж, расследуй, – неожиданно легко согласился Кормак. – Только знай, что ко дню моей коронации ты должен будешь представить улики, которые убедят не только малый совет, но и всех жителей королевства. Если этого не произойдет, то все дальнейшие попытки помешать возмездию будут расцениваться как измена трону. А с изменниками я буду говорить при помощи языка огня и стали. Брат слишком разбаловал вас в последнее время. Должно быть, это его и сгубило. Настала пора положить конец излишней распущенности и вольнодумству.
– Позвольте узнать, ваше высочество, – учтиво склонив голову, подал голос Норик, – а где вы собираетесь найти средства для создания армии, способной завоевать Арлинг? Ведь даже богачи веспийцы не решаются враждовать с эльфами после битвы при Парвусе. Тем более что на своей земле остроухие особенно сильны. И еще один незначительный момент, тем не менее волнующий меня. Уведя войско от границ Иберии, мы сделаем ее лакомым кусочком для любого внешнего противника. Думаю, Гней Великий непременно воспользуется такой возможностью. Не лучше ли сперва закончить строительство Великой стены, а уж потом со спокойной душой отправляться в дальний поход?
– Клянусь секирой Артаса, такие вопросы мне нравятся гораздо больше, чем постоянное нытье верховного, – оскалился принц. – Я думал об этом, когда планировал кампанию. Стена, слава богам, уже почти достроена. Для обороны единственного участка длиной не более пары десятков миль с лихвой хватит сил и пяти небольших кланов. Хватит, Норик, хватит, не сомневайтесь. Иберия в данный момент сильна как никогда. Серьезных войн давно уже не было. Родилось целое поколение алчущих подвигов и славы гномов, которым, как и мне, тошно отсиживаться за каменными стенами. Кстати, приостановив на несколько лет дальнейшее строительство, мы сможем обеспечить оружием и провиантом любую армию. Не так ли, уважаемый Горм?
– Все зависит от количества воинов, которых ваше высочество думает взять в поход, – развел руками мастер над монетой. – В любом случае мне надо будет прикинуть все возможные затраты на каждого гнома. Только тогда я скажу, какое войско сможет одеть и прокормить казна.
– Так прикидывайте, – прервал размышления Счетовода Эрм. – Нечего напрягать его величество подобной чепухой. Если в процессе подсчета возникнут какие-нибудь трудности, я с Исповедником всегда к вашим услугам. Уверен, – нагло ухмыльнулся альбинос, – что втроем мы быстренько сможем раздобыть требуемую сумму.
– На этом все, – привстал Кормак, давая понять, что разговор окончен. – Пока мастер считает, а Огненный ищет улики, я хотел бы попрощаться с братом.
Когда солнце скрылось за горизонтом, величественный драккар с телом Ругара был торжественно спущен на воду. Река Оленга, впадающая в Варданское море, должна была доставить усопшего прямиком к чертогам богов. На входе в устье корабль ожидал почетный караул. Низкий глубокий звук витого погребального рога послужил сигналом для тысяч огненных стрел, лавиной обрушившихся с крутого берега на обильно просмоленную палубу. Пожираемый беспощадным пламенем драккар постепенно таял в безбрежной морской пучине. Таял, унося прочь величайшего из правителей, именуемого Последним.
Артем
– Ты совсем с ума сошел! – наверное, в сотый раз повторил Ошган. Они стояли на мостике небольшого рыбацкого судна, неспешно идущего вдоль едва заметного берега. Ветер лихо надувал парус, мелодично посвистывая разноцветными лентами, закрепленными на оскалившейся голове дракона, которая венчала круто изогнутую корму. За мощным рулевым веслом стоял высокий сухощавый веспиец с задумчивым лицом, обрамленным вьющимися золотистыми кудрями. Возле него то и дело мелькала знакомая фигурка. Счастливый Тиберий следил за каждым движением отца. Его радость, правда, разделяли не все. Трюм корабля был полон рыбы, но не основательная осадка и медленный ход были причиной недовольства гнома. Обвиняющий взгляд снова метнулся к большой корзине, наполненной блестевшими на солнце яйцами.
– Каким местом ты думал, когда решился заделаться драконьей наседкой? Это тебе не овец в горах выращивать. Тварь, появившаяся отсюда, уже при рождении способна одним движением оттяпать тебе палец или подпалить шкуру.
– Спокойнее, дружище, – улыбка Артема не произвела никакого впечатления на гнома, – не кипятись, побереги сердечко для инфаркта.
– Какое, к Нардику, спокойствие? Мне не по себе при одном только взгляде на этот ужас. Одна надежда на то, что до Арлинга яйца не доплывут. Пока еще день, и им хватает тепла, чтобы выжить, а что ты будешь делать ночью? Сам в корзину не залезешь, большой костер на корабле тебе никто разводить не даст. Вот и выходит, что завтра нам придется кучу омлета схарчить, хотя лично я поостерегся бы есть эту гадость.
– Не дрейфь, все под контролем.
С этими словами молодой человек отдал мысленный приказ, и вскоре, подслеповато щурясь от лучей яркого полуденного солнца, на ближайшее весло грузно опустился Гуамоко. Получив дальнейшие инструкции, филин с немым укором воззрился на хозяина. Весь его вид, от вытаращенных глаз до самых кончиков бархатистых перьев, выражал такую растерянность, что не выдержал даже Полбочки. А уж Артем просто покатился по палубе со смеху. Услышав шум, из трюма вылезли эльфы, которые присоединились к дружному гоготу, когда узнали, в чем дело. Отсмеявшись вволю, Артем принялся нежно уговаривать пернатого друга, тихонько подталкивая его к заветной корзинке:
