Консуэло порывисто и гибко обернулась к нему, подставляя сухие губы.
Зубки цокнули о зубы, языки нашли друг друга, а рука Сухова легла на крепкую, упругую грудь.
Женщина не сопротивлялась, позволяя себя раздевать, и, только лишившись последней защиты, нижней рубашки, она словно очнулась.
Будто одежда сковывала её до этого, не позволяя жить так, как хочется, и вот она освободилась от заклятия.
Кончита буквально набросилась на Олега, она изнемогала от страсти, хотела и требовала любви, извивалась в объятиях мужчины, приникая всем телом и трепеща, охватывая нежданного любовника ногами и руками, вся раскрываясь навстречу, отдаваясь с упоением, крича, издавая протяжные стоны, задыхаясь, шепча невнятные, но нежные слова благодарности…
Олег и сам не ожидал от себя подобного порыва, вернее, позыва, и был рад тому, что случилось.
…Консуэло сидела у него на коленях, удоволенная, тихая и ласковая, обнимала его за шею и горячо дышала в ухо.
— Ты прелесть, — шепнул Сухов, проводя ладонью по гибкой спине и вминая пальцы в тугую ягодицу.
Женщина чмокнула его в ухо и томно встала.
— Уходи, — сказала она, повернувшись спиною, — я не хочу, чтобы ты смотрел, как я одеваюсь.
— Ладно, — сказал Олег, улыбаясь, — не буду.
Быстренько приведя себя в порядок, он вернулся в
зал и выхлебал ещё чашку вина. Хорошо…
На улице его поджидал Диего.
— Командор, — доложил он, — это Сан-Фернандо дель Сибао. Тут всей власти — два альгвасилах, старый и малый. Малому дали по морде за избыточную прыткость, и он успокоился, а старый оказался умнее…
Глазки у Мулата неожиданно замаслились. Сухов не понял, отчего это вдруг, но тут послышался приятный голос Кончиты:
— Прошу вас, сеньоры, отведать нашего скромного угощения.
Олег обернулся и не узнал нечаянную возлюбленную.
Консуэло кокетливо улыбалась, была радостно оживлена, а в глазах её прыгали бесенята.
— Премного благодарны, сеньора… — еле выговорил Диего.
— С удовольствием, Чело, — мягко сказал Сухов.
Мулат глянул на Олега, и его удивление мало-помалу сменилось сначала уважением, а потом и восхищением.
Кончита же улыбнулась только, опуская ресницы.
Её кантина вместила всех корсаров — выходит, что добрый бочонок вина они осушили-таки.
И копчёное мясо почтили вниманием, и бобы с телятиной, и маисовые лепёшки.
Подумав, что он может обидеть Консуэло, если заплатит сам, Олег шепнул Быкову:
— Отдашь хозяюшке пару золотых.
Яр со значением посмотрел на Кончиту, ухмыльнулся, но, переведя взгляд на Сухова, мигом согнал ухмылку с лица.
— Всё было очень вкусно! — громко сказал он и положил на стол два дублона.
— Вы чересчур щедры, — ответила женщина не без жеманства, накрывая монеты ладонью. — Теперь я и сама убедилась, что Капитан Эш — благородный кабальеро, а не разбойник.
Говорила она об одном, но взгляд, адресованный Олегу, имел в виду совсем-совсем другое, о чём ведали лишь они двое.
Час спустя корсары покинули Сан-Фернандо дель Сибао.
— Рудники совсем близко отсюда, — сообщил Жак де Террид, — всего в паре лиг. Правда, дорога к ним пролегает в другой стороне, по ней золото доставляют к морю, но можно выйти, следуя берегом реки.
— Жители умоляли оставить им жизнь, — криво усмехаясь, сказал де Пюисегюр, — а когда поняли, что мы не настроены пускать кровь, стали очень разговорчивы.
— Всё обсказали! — встрял барон де Сен-Клер. — Вплоть до того, сколько на тех рудниках стражи, и где она обычно находится.
— Самое интересное, — сказал де Террид, — что с самой зимы с рудников не вывозили золото!
— Вот и ладно, — заключил Сухов. — Возьмём перевозку на себя!
— И доставим куда надо, — значительно сказал Пончик. — Угу…
Глава 10,
