скрытых, по ошибке не обнаруженных у нее возможностей?
– Не беспокойтесь, валеферия очень тонко чувствует магию. По маленькой искре, способной только освещать, она определяет весь потенциал мага – объем его энергетического поля, концентрацию, проходимость.
А проходимость – это, получается, ранее упомянутое количество энергии, которую за один раз может использовать маг? Потому что если не она, то у меня сейчас вскипит мозг!
– Но в конечном итоге наша проверка сводится к определению того, какого уровня магию способен применять абитуриент.
– То есть у нас тут тоже есть более слабые и более сильные студенты? – осведомилась надменная блондинка. Мне она как-то сразу не понравилась, но я тут же вспомнила, что сама теперь блондинка, и попыталась убедить себя в том, что «впечатление по внешности может быть очень ошибочным».
– Конечно. Градация всего на три вида магии получается слишком грубой. Но мы не зря открыли несколько групп на первом курсе кафедры высшей магии. Все же мы старались собрать вместе студентов с более-менее одинаковым магическим потенциалом.
А я продолжала размышлять. Если я все правильно понимаю, то у меня, получается, отлично по всем параметрам! Что там статуя… то есть валеферия говорила? Такой уровень магии есть у лучших преподавателей, у студентов – почти нет. Какие выводы делаем? Может, я почти голословно рассуждаю, но, во?первых, если у студентов нет, а у преподавателей есть, значит, речь о том, что можно натренировать со временем. Помимо оттачиваемого мастерства, постепенно можно повысить разве что «пропускную способность», количество энергии, которым маг может единовременно управлять. И с этим параметром у меня, получается, уже в порядке. А если потренироваться, то будет еще лучше?
Опять же, валеферия говорила о «лучших», значит, и с тем, что дается изначально и изменению не подлежит, у меня тоже порядок?
– А что с поклоном? Почему валеферия кланяется? Такого ведь никогда не было. – Любопытствующий голос вырвал меня из попыток разобраться в том, насколько я крута.
– А начиналось все с вопроса «не врут ли слухи», – хмыкнул преподаватель. – Это не относится к теме нашего занятия.
Какое-то время студенты еще пытались задавать вопросы касательно валеферии, однако Оттор де Мелл был непреклонен в своем нежелании на эти вопросы отвечать. Я внимательно за ним следила, но преподаватель за все занятие так и не бросил на меня ни одного взгляда. То ли хорошо владел собой, то ли о произошедшем на вступительных испытаниях знали не все. Может быть, вообще только те, кто оказался в свидетелях.
Эх, знать бы еще самой, чем мне это грозит…
После пары мы целой толпой отправились на поиски нужной аудитории, где должно было состояться следующее занятие. К счастью, идти было недалеко и наша толпа даже не заблудилась.
У входа, правда, возникла некоторая заминка – как выяснилось, другие студенты пока только освобождали аудиторию.
– Странно, что таких, как ты, до сих пор пускают в академию, – раздался поблизости холодный голос.
Я, кажется, узнала его. Повернула голову на звук – ну точно, он самый! Надменный тип со светлой кожей, тонкими, аристократичными чертами и выражением такого презрения на лице, что сразу захотелось в него плюнуть. Особенно глядя на реакцию рыжеволосой девушки, застывшей возле двери, как будто на стену налетела. Она в отличие от неприятного типа стояла ко мне спиной, но по напряженной спине и сжатым в кулаки рукам я прекрасно догадалась, как сильно ее задевает происходящее. Непонятно только одно – почему она молчит?
– Если уж таких хамов пускают… – Да, это сказала я! Каюсь, не сдержалась.
Синие глаза впились в меня цепким взглядом. Меня обдало холодком, причем на какое-то мгновение даже показалось, будто не в уничтожающем взгляде все дело. Нет, тут что-то постороннее. Магия?
Губы надменного типа изогнулись в хищной улыбке.
– Смелая, значит…
Но мне, честно говоря, не хотелось дальше ругаться, так что я подцепила «спасенную» девушку под локоток и прошла в аудиторию. Думала, так легко не отделаемся и прилетит нам в спину возмущенный вопль, мол, как смеете вы, жалкие смертные, говорить со мной, таким знатным и родовитым, седьмым сыном дяди двоюродной бабушки императора? Но нет. Не прилетело. И даже догонять нас никто не стал. То ли тип все же умел владеть собой не в пример лучше книжных героев, которые сразу зверели при виде умеющих говорить и прямо смотреть героинь, то ли решил отложить жестокую расправу на потом.
– Что? Что ты так на меня смотришь? – Я поймала изумленный взгляд рыжеволосой. – Сейчас еще скажешь, что у меня теперь будет куча проблем, что не стоило так опрометчиво поступать и ссориться с ним?
– А ты… – ошеломленно выдохнула девушка, – хочешь сказать, ты не знаешь, кому нагрубила?!
Догадываюсь. Фэнтезийно-попаданский закон – с ним не поспоришь.
Глава 5
– То есть ты молчала, потому что слово боялась поперек сказать?
– Нет! Вообще-то нет. Просто… – Она замялась, после чего с убийственной серьезностью внезапно призналась: – Не хотела, чтобы огонь вырвался из- под контроля и сжег этого гада.
