– Ну как тебе? – спросил парень, встав к перилам просторного балкона спиной и раскинув руки.
Я прошла вперед, осмотрелась. Мы довольно высоко оказались, так что видно было и двор академии до ограждения, и мощеные улочки города, начинавшиеся за воротами. А здесь – настоящий сад! Цветущие растения стояли в вазах, оплетали стены, перила и колонны, поддерживавшие нависающий над балконом козырек.
– Красиво! – с искренним удовольствием оценила я.
– Рад. И пока здесь никого нет, можем поговорить. Ты что-то конкретное спросить хотела?
– Да. Кое-что узнать у тебя… Реван де Тер, – усмехнулась я, внимательно глядя на парня. Хотелось взглянуть на его реакцию, но… отреагировал он довольно странно.
Нахмурился, поджал губы и, неодобрительно покачав головой, произнес:
– Вот ты меня сейчас оскорбила, Таис.
– Да? Это почему?
– Потому что я Реван деа Тер, а ты меня только что по статусу опустила до… – он поморщился, – в общем, опустила.
– Э… хм…
Да, я вспомнила! Соседка говорила именно «деа Тер». И почему я так перепутала? Потому что все преподы кругом представлялись именно с приставкой «де». Или даже без нее. Видимо, от статуса зависит. И те, у кого «деа», находятся в обществе выше, чем просто «де».
– Извини. – Особо стыдно мне как-то не стало, но исковеркать имя парня было все же немного неловко.
– А, ладно, ничего страшного. – Он с улыбкой отмахнулся. Нет, не зря меня муки совести не постигли из-за случайного оскорбления! Ибо всерьез он мои слова не принял и хмурым только притворился. – Но ты все же запомни. Приставку «деа» к родовому имени имеют самые уважаемые и влиятельные семьи империи. Приближенные императора. Нас таких не очень много. А вот «де» чуть ли не на каждом шагу встречаются. Я это, конечно, преувеличиваю. Простолюдинов больше, чем аристократии. Но количество «де» с «деа» несравнимо. Преподы в основном «де» могут похвастаться. «Деа» среди них очень мало, но и преподавателей из простолюдинов почти нет, только если очень уж выдающиеся маги. Потому как в академию часто поступают наследники влиятельных аристократичных родов. Ну и… не хотят аристократические семьи, чтобы простолюдины обучали их наследников.
– А что насчет приставки «ан»?
– Только не говори, что ты познакомилась с Терхом ан Шаллес!
– Да как бы нет…
– Как бы? – переспросил Реван, явно требуя пояснений.
Я вздохнула.
– Я бы не назвала это знакомством.
– Так он это не просто так? В таверне заставил напасть иллюзию именно на тебя.
– Я думаю, – осторожно заметила я, – у меня есть некоторые основания полагать, будто он это не просто так.
Дипломатия – наше все!
Реван издал мученический стон и закатил глаза. Постоял так немного, рассматривая потолок. Красивый, кстати, потолок, оплетенный тонкими вьющимися стеблями с маленькими резными листочками и нежно-голубыми цветами.
Потом снова посмотрел на меня и с серьезным видом, на этот раз совершенно точно без притворства, заявил:
– Если будут проблемы с Терхом, говори. Я разберусь.
– Ты? – Я удивленно хлопнула ресницами. – Реван, где ты, и где он!
– Ну знаешь… – Парень нахмурился, но я не дала ему договорить.
– Я не о том. Он ведь на девятом курсе. А ты только поступил на первый.
– Все равно. – Реван продолжал хмуриться. – Я смогу защитить тебя, так что если будут проблемы, говори.
– Проблемы? Хорошо. – Я скрестила на груди руки и окинула Ревана оценивающим взглядом. – Вот скажи мне, есть у вас здесь магия снов?
– Магия снов? – Тот явно подобного вопроса не ожидал. – Эм… ну если ты о проникновении в чужие сны или возможности насылать какие-то картины, то да, такое возможно. Но это очень специфический раздел магии. Здесь и особенный талант нужен, и учиться долго. К чему такие вопросы?
– Ну… – Честно говоря, утренние переживания показались бредом. Что я скажу? «Соседке всю ночь кошмары снились, а я поцеловалась с каким-то незнакомым мужиком»? Так, что ли? А потом Реван предложит сходить к психиатру, провериться. Если эта профессия здесь существует. – Да так… просто… Странный сон сегодня приснился. А в комнату, как думаешь, никто проникнуть не мог?
– Как тебе сказать. Наверное, мог. Что-то случилось?
– Кто-то перенастроил мелодию будильника.
– Да? И что же, он теперь еще отвратней звучит?
– В том-то и дело, что нет. Очень приятная мелодия, аж за душу берет.
