– А, да! Конечно! – спохватился Николай Витальевич. – Забываю, что у меня тоже кличка теперь.
– А вот представь, если мне понадобится тебя во время боя о чем-то попросить? Мне к тебе по имени-отчеству обращаться и на «вы»? – спросил проводник. – Люди приписывали старой Зоне мистическую силу, что, мол, узнает твое имя и накажет. Это, конечно, бредни, но за большинством неписаных правил кроется какое-то рациональное зерно. И я считаю, что в новых Зонах стоит тоже их придерживаться.
– Хорошо, Зураб, – серьезно сказал Николай Витальевич. – Я все понял.
Андрей слушал, как проводник поучает его отца, словно школьника, и не мог сдержать улыбки.
Взяв из рук пенсионера жестяную банку, проводник воткнул в нее нож и начал открывать. Решив достать вилку, Варяг повернулся и потянулся за своим вещмешком, стоящим немного позади. Взгляд скользнул по входу, и Андрей замер в мгновенном испуге: на дверь снаружи явно кто-то нажимал. На нее давили осторожно, но сильно. Едва слышно скрипнул металлический щиток, укреплявший дверь.
Варяг щелкнул пальцами, привлекая внимание остальных, и не спуская взгляда с двери, взялся за автомат. В одно мгновение напряжение наполнило мышцы, а воздух вокруг показался наэлектризованным.
«Все-таки вернулись! – мелькнула первая мысль о недавних троих сталкерах. Но затем опроверг сам себя: – Зачем тогда снова ломиться в дверь? Пробовали же… Значит, не они. Кто-то другой…»
В окне показался темный силуэт. Андрей бросился на пол. Рядом распластались отец и Зураб.
– Думаешь, вернулись? – шепотом спросил проводник.
– Нет. Другие.
– Проходной двор, чтоб их! – досадливо проворчал Зураб. – Две недели назад людей тут можно было по пальцам пересчитать, сейчас же – как мошкары!
Незнакомец вглядывался в сумрак помещения, не подозревая, что в это мгновение находится под прицелом сразу двух автоматов. К счастью для всех, уже стало достаточно темно, чтобы было невозможно разглядеть троих путников, замерших на полу. Постояв еще с минуту, человек отошел назад.
Немного выждав, Зураб приподнялся и, вжимаясь в стену, пробрался к другому окну. Николай Витальевич тоже хотел встать, но Андрей схватил его за рукав и бесцеремонно прижал к полу.
Проводник выглянул наружу, постоял немного, рассматривая что-то, потом махнул рукой своим подопечным, подзывая к себе.
Отец с сыном осторожно приблизились. Зураб уступил место Андрею.
Первое, на что обратил внимание – в самом дальнем корпусе светились окна. Кто-то развел огонь внутри здания. Не сильный, но достаточный, чтобы заметить отсветы пламени в сгущавшихся сумерках. А затем Андрей увидел темные фигуры, крадущиеся вдоль корпусов. Он насчитал восемь человек, все вооружены.
– Мародеры, – вполголоса сказал Зураб. – Явно следили за нашими первыми гостями. Сейчас окружат здание, дождутся темноты и…
Проводник многозначительно замолчал.
– И… что? – спросил Николай Витальевич. – Убьют?
Зураб посмотрел пенсионеру в глаза и молча отошел от окна. Андрей продолжал наблюдать за действиями бандитов, весьма профессионально передвигавшихся от укрытия к укрытию.
– Мародеры… – пробормотал Зураб, вернувшийся на свое место в углу, – чтоб им пусто было. В старой Зоне от них житья не было, и сюда добрались. Теперь не поспишь.
Андрей посмотрел на него. Проводник с угрюмым видом продолжил вскрывать консервы. А может, оно и верно? Может, так и надо? Ведь это чужая война… не его. Глубоко вздохнув, опустил взгляд и пошел к Зурабу.
Отец проводил сына тяжелым взглядом.
– И что? Мы им не поможем?!
– Кому «им»?! – резко спросил проводник.
– Ну-у… – Николай Витальевич не нашел что ответить.
– Батя, пошли, поедим, – негромко позвал Андрей.
– Но нельзя же так! – эмоционально проговорил отец, не двигаясь с места. – Мародеры же их убьют! Андрей…
Зураб со злостью воткнул нож в пол и сказал.
– Откуда ты знаешь, что это мародеры?!
– Ты же сказал… – Николай Витальевич с удивлением посмотрел на проводника.
– Я просто предположил. Но может быть все наоборот – те трое мародеры! А эти восемь человек – обычные сталкеры, которые собрались вместе, чтобы наказать подонков за их злодеяния. У них на лбу не написано, кто они и откуда. Здесь Зона, старик! И правда здесь только одна – твоя собственная!
