Он как-то по-особому сощурился, щелкнул пальцами и придвинул их ко мне, словно протягивая какую-то вещь. Вот только ничего в его руках не появилось. Я недоверчиво взглянула на притихшего в предвкушении лорда, нахмурилась и присмотрелась внимательнее, так, как будто намеревалась отыскать крохотную соринку или занозу. Даже головой слегка повела, как делала, подбирая мозаику, чтобы тени легли иначе.
И вдруг поняла, что вижу, но не ощутимый предмет, а зыбкое призрачное марево, словно от сухой земли в жаркий день. И оно было круглым, более плотным по краям и тонким в середине.
Вот туда-то, в эту призрачную середину, я и ткнула пальцем и едва слышно охнула, почувствовав под рукой твердую поверхность неведомого предмета. Она была чуть теплой и слегка колючей, как расчесанная шерсть Кыша.
— Это что такое?!
— А что именно вы видите? — заинтересованно взирал на меня лорд дознаватель.
— Ничего. То есть почти, едва заметное марево, — начиная сердиться за эти шуточки, суховато сообщила я.
— Редчайший случай, — почти восхищенно уставился на меня Хаглен. — Почти полное неприятие магии и магических предметов. А вот я отлично вижу и это зеркало, и свою бороду в нем.
— Да? — С сомнением глянув на лорда, я наконец решилась, быстро протянула руку и провела по его подбородку пальцами. И то, что они ощутили, потрясло меня до такой степени, что неосознанно провела еще и еще. — В самом деле… мягкая… шерсть.
— Мисс Вельена… — Маг вдруг придвинулся ближе и как-то нервно сглотнул, глядя мне в лицо, а я смотрела на дернувшийся кадык и впервые в жизни не могла найти слов, чтобы достаточно вежливо, но твердо осведомиться, в чем дело.
И он понял это молчание по-своему — отбросил в траву призрачное зеркало и осторожно коснулся пальцами выбившейся из моей прически пряди волос.
— Вам говорили, как вы красивы?
— Нет… — не сразу нашелся ответ. — Вернее… некоторые говорили, но я не верила.
— Почему? — Лорд бережно поглаживал мой локон, потом почти невесомо провел пальцами по виску, опускаясь вниз по щеке к подбородку.
— Может, мне не стоит этого рассказывать? — сразу напряглась я, подозревая начало допроса.
— Не нужно… я сам расскажу. Ваши загадочные серые глаза иногда отсвечивают синевой закаленного кинжала… и тогда вы кажетесь самой колючей и недоверчивой девушкой в империи. Но иногда этот колдовской туман становится глубокой синевой вечернего неба… и в такие моменты все чудесным образом меняется. Для вас поют соловьи, распускаются ночные фиалки и покрываются лотосами озера, ради вашего взгляда хочется совершать подвиги и безумства.
— Хаглен… — зачарованно смотрела я в глаза склонившегося ко мне мужчины и почти с ужасом понимала, что еще мгновение — и я поверю во все эти сказки, — если вы шутите… лучше замолчите прямо сейчас.
— Наедине можете звать меня Род, и я не шучу, — невесело усмехнулся он, немного помолчал, нехотя отодвинулся и другим, более деловым и сухим голосом добавил: — Но пока отступлюсь. Просто не имею сейчас права на такие… поступки. Но постарайтесь не заводить поклонников, пока я решаю проблемы ее высочества.
— Каких еще поклонников? — неверяще вытаращила я глаза, чувствуя себя одновременно победившей и глубоко обманутой. — Вы думаете, плотники начнут оказывать мне знаки внимания?
— На плотников не надейтесь, в артели все люди надежные, семейные. — В глазах лорда дознавателя светилась насмешка, но в голосе скользнула тоскливая нотка. — А поклонники набегут во дворце. Я начинаю понимать, что с вашими способностями… ну или с вашим амулетом, вы сейчас значительно нужнее ей рядом, а не здесь. А теперь пойдемте в дом, мне необходимо проверить, насколько сильна эта способность.
ГЛАВА 16
Магистр встал, подставил локоть, и у меня не хватило ни сил, ни упрямства, чтобы отказаться, хотя через мгновение я уже пожалела об этом. Мои несмелые пальцы сразу попали в плен второй руки лорда, и она гладила и перебирала их, пока мы добирались до дома.
Но едва мы оказались в моей гостиной, маг нехотя убрал руку и предложил рассказать, что именно я вижу.
— Наглое вторжение в мои владения, — огрызнулась я, растерянно оглядывая комнату.
Эта очень светлая и праздничная гостиная была абсолютно не похожа на прежнюю, обставленную разномастными, потертыми и поцарапанными вещами. Их сменили новые буфет и стол благородного орехового дерева, мягкие кресла, прозрачные пышные занавеси на окнах и светлый пушистый ковер. На камине, как редким туманом, облитом уже знакомой призрачной дымкой, между привычными безделушками стояла красивая высокая ваза.
— Вот с камином что-то не так.
