— А если он такой неприличный, то что тогда делаете здесь вы, леди Агнесса? Вам к таким и близко подходить не пристало!
— Я не так выразилась, — поджала она губы, с ненавистью глядя на меня.
— А зачем мне учительница, которая не умеет четко выражать свои мысли, не уважает хозяина дома и сама не умеет себя вести? — очень мягко и очень холодно осведомилась я. Поднялась с места и направилась к двери на веранду, а дойдя до нее, повелительно крикнула: — Кыш!
И с чувством выполненного долга направилась к дальней беседке, намереваясь сидеть под охраной мохнатого друга хоть целый день, пока не появится лорд дознаватель.
Однако долго ждать не пришлось, уже через десять минут на дорожке появился мой учитель. Торопливо вошел в беседку, пожелал доброго утра, сел напротив и выжидающе уставился на меня.
— Доброе утро, дорогой, — кротко улыбнулась я и склонилась к цветущей грозди душистого горошка: — Ах!
Несколько минут магистр молча ждал, потом тяжело вздохнул и спросил:
— Что произошло?
— Я нечаянно зажгла огонь под горелкой, — скромно призналась я и виновато потупилась.
— Зачем? — отстраненно буркнул Танрод, рассматривая меня, как нашкодившую кошку. С таким же огорчением и укоризной.
— Кушать захотелось, — подарила я ему еще одну виноватую улыбку.
— А в шкафу нет еды? — упорно не желал понимать меня маг.
— Я люблю по утрам горячие лепешки. Линта мне всегда пекла.
— Скажи мадам Рине, она напечет, — отмахнулся он. — А что было потом?
— Я же говорю, я пошла печь, а зажигалка осталась в комнате, — терпеливо, как маленькому, продолжала объяснять я. — Мне не хотелось идти наверх, и я подумала, голод — это ведь тоже мой враг? И если я не поем, мне будет плохо. А чтобы поесть, нужно поджечь кристалл. И тогда я приказала «огонь!», и он загорелся.
— Вслух приказала? — наконец заинтересовался Танрод.
— Мысленно, — виновато качнула я головой, и в глазах мага вспыхнул огонек исследователя.
— Подожги что-нибудь.
— Мне нужен убедительный повод, — вздохнула я.
— Сейчас будет, — обещающе ухмыльнулся маг и указал на дорожку.
Я перевела туда взгляд и едва не завизжала — прямо к нам ковыляло на шести лапах отвратительнейшее из чудовищ, не то гигантский паук, не то краб, и зубы у него были ничуть не меньше, чем у Кыша.
— Это арх, создание гоблинов, используется для защиты домов. Но этот — дикий и сейчас на тебя нападет.
Словно в ответ на его слова, монстр присел, точно так, как кошка перед прыжком, и все во мне сжалось от страха и омерзения.
— Прочь! — само сорвалось с губ, и по пауку ударило что-то невидимое, похожее на порыв ветра, но не шевельнувшее ни одного куста.
Только чудовище, снесенное этой силой, кувыркаясь и тонко визжа, катилось прямо по траве и цветам, беспомощно дергая всеми лапами.
— Отлично, — довольно пробормотал Танрод. — Впечатляет. Позже займемся тренировкой, сейчас мне некогда. А теперь скажи, почему ты не захотела разговаривать с леди Агнессой?
— А она не сказала? — изумилась я.
— О чем именно? — не поймался на этот раз учитель, и я мысленно его за это похвалила.
Мне даже проще будет объяснять.
— О том, что твой дом неприличный, ты ко мне чрезмерно добр и вообще зря собираешь всяких дальних родичей. А научить меня чему-либо за три дня невозможно, и я вообще неимоверно невоспитанная, даже возникают сомнения в моем умении читать.
— И ты выгнала ее прочь.
— Подлая ложь. Я ушла сама и собираюсь сидеть тут, пока она не исчезнет, — твердо сообщила я чистую правду.
— Леди говорит, ты кричала ей «вон!», — не сдавался магистр. — И это не было ложью!
— Она уверена, что слышала именно «вон»? — задумалась я. — Может, это было «кыш»?
— А ты кричала «кыш»? — прищурился жених.
— Да, — уверенно подтвердила я. — На случай, если она побежит следом. Кыш никогда не подпустит ко мне никого чужого.
— Вельена, а ты не забыла, как теперь выглядит твой Кыш? — Танрод так упорно пытался вывести меня на чистую воду, что я не могла не вспомнить о его должности.
— Разумеется, нет, лорд дознаватель. А еще я помню о его зубах и некоторых вредных чертах характера.
— То есть ты сейчас признаешь, что в Глоэне он нарочно гадил мне под ноги? — обличительно уставился на меня жених.
— Признаю. Но только одно — он очень чувствительное животное и обидчиков наказывает сразу. Даже меня саму.
